Array Array - ИСТОРИЯ ОРДЕНА ТАМПЛИЕРОВ

Чтобы вступить в Дом, претендент должен объявиться у главных ворот какого-либо командорства в Провинции, откуда он сбежал, и просить духовника походатайствовать за него.

И когда духовник пожелает напомнить о нем братьям, он должен сказать <...> "Дорогие сеньоры-братья, такой-то человек - или такой-то сержант" - и он его называет, - "который был нашим братом, находится у главных ворот и ожидает милосердия Дома".

Затем командор советуется с капитулом, - может ли дезертир вернуться; ежели ничто не свидетельствует против него, "и когда сей безрассудный брат провел долгое время у врат, дабы лучше признать свое безрассудство, достойные мужи зовут его на капитул. Он должен раздеться совершенно, до штанов, у главных ворот, где он находится, и так, с веревкой на шее, должен прийти на капитул и опуститься на колени пред тем, кто ведет капитул, и оттуда должен умолять с рыданиями и слезами <...> чтобы они сжалились над ним".

Если речь идет о ком-то, от кого орден предпочел бы избавиться, командор может сказать ему: "Дорогой брат, вы знаете, что вам следует принести великое и долгое покаяние, и если вы попросите разрешения обратить вас к другому ордену, чтобы спасать свою душу, я полагаю, что вы обретете выгоду для себя". Но если умоляющий настаивает в своей просьбе, нет права отказать ему в этом. Его передают духовнику, который надевает на него облачение без креста и помещает его у себя в доме. В течение года и дня он работает с рабами, ест на земле и постится три раза в неделю - покуда капитул не окажет ему милости. Самое удивительное доказательство могучей привлекательности, которую вызывал орден, - что рыцари готовы добиваться права снова носить белый плащ на столь унизительных условиях.

<...> Брат Пон де Гюзан покинул Дом в Провансе и женился, а по истечении некоторого времени его жена умерла, и он попросился заново вступить в Дом. Братья ему сказали, что он был их братом и что не может вернуться в Дом, не покаявшись сначала. И Пон де Гюзан ответил, что он никогда не приносил ни обета, ни обещания, а на самом деле он ехал в Святую землю и захворал на корабле, и попросил быть принятым в орден, и на него набросили плащ, как если бы он был мертв; но впоследствии он жил как брат и стал туркополом монастыря. А потом он решил, что его ничто не удерживает в ордене Храма, и снял свой плащ, и вернул все, что должен, следуя обычаям, и ничего не унес, а теперь он хотел бы быть братом.

Братья ответили, что он должен считаться братом по церковному праву, как если бы он принес обет и обещание, потому что прожил так долго в нашем Доме. И он был приведен к покаянию в год и день, и выполнил свое покаяние, и вернулся в Дом. [443]

Этот рассказ происходит из каталонской версии, которая также повествует о случае, когда тамплиер покидает орден и в тот же день подымается на борт судна. Если он раскаивается в своем бегстве и объявляется в каком-либо командорстве ордена Храма, ступив на землю, его отсутствие исчисляется только одним днем, "ибо тот, кто находится на борту корабля, не делает то, что хочет", и его наказание, таким образом, должно быть легче. Если судно привозит его в Акру, он должен просить капитана и других достойных мужей, находящихся в путешествии, проводить его к магистру ордена Храма, чтобы засвидетельствовать его поведение в пути и походатайствовать в его пользу.

В Каталонском уставе рассказывается об одном из наиболее ошеломляющих дел. Б Каталонии случилось, что некий тамплиер из недоброжелательства изготовил фальшивые буллы кардинала-исповедника. Он показал их некоторым из своих сотоварищей, требуя хранить это в тайне. Последние его горячо порицали, но не донесли на него. Подделыватель предъявил свои буллы на генеральном капитуле, где подлог был немедленно обнаружен, вызвав всеобщее возмущение. Заставили взывать о милосердии всех, кто знал об этом, и отстранили их, дабы отдать под суд великого магистра и Заморского монастыря. Главный виновник сбежал, но командор привел остальных в Акру, где они предстали перед судом Тома Берара, тогдашнего магистра ордена Храма. Поскольку они настаивали и говорили, что не ответственны и были неправы только в том, что промолчали, их обвинили в преступлении заговора; однако капитул большинством голосов осудил их к потере одеяния - "с великим и долгим покаянием" - оговаривая, чтобы они никогда не могли исполнять свои первоначальные обязанности в Арагонской земле. [444]

Как пример наказания изменника "Установления" приводят историю брата Роже л'Альмана, ставшего пленником в битве при Газе в 1244 г.; сарацины заставили его поднять палец и признать Закон - произнести формулу исламской веры. Потом Роже оказался в темнице с другими тамплиерами и не признавал своей вины, все время протестуя и говоря, что не понимал, что ему велели говорить. Ему дали отсрочку до освобождения, после чего он был судим генеральным капитулом и изгнан из ордена. Скандал должен был быть громким; Альманы принадлежали к высшей знати Святой Земли, а один - Рено л'Альман - был компаньоном магистра Армана Перигорского в то же самое время. [445]