Array Array - ИСТОРИЯ ОРДЕНА ТАМПЛИЕРОВ

И ежели брат совершит поступок, за который он отныне должен покинуть Дом, то, покуда его не отпустили <...> он должен явиться голым, только в штанах, с ремнем на шее, на капитул к своим братьям; <...>и после магистр должен выдать ему отпускную грамоту, чтобы он отправился спасаться в другое, более сгрогое сообщество <...>

Однако это суровое правосудие иногда смягчается.

Во время магистерства Армана Перигорского некоторые рыцари, "мужи достойные и доброй жизни", были подвергнуты добросовестному обсуждению, и обнаружилось, что они повинны в симонии, покупая свое вступление в орден. Они долго пробыли братьями Дома, и никто не обвинял их в таком проступке. Тем не менее они были "в великой сердечной печали" и исповедались магистру, которого это также очень огорчило. Вместо того, чтобы передать дело генеральному капитулу, которому пришлось бы их исключить, Арман Перигорский держал совет "со старыми и наиболее мудрыми мужами Дома", поверив им секрет. Они решили "направить курьера в Рим, чтобы спросить об этом Папу и просить его направить свою волю архиепископу Цезарейскому, который был другом Дома и приближенным". С папского одобрения архиепископ даровал прощение рыцарям-симонитам, и капитул, составленный из членов совета магистра, "сделал их братьями снова, как если бы они никогда не были братьями".

И дела сии были совершены потому, что они долгое время были братьями Дома и были мудрыми и достойными мужами, и доброй жизни, и благочестивыми. И потом один из них стал магистром ордена Храма. И вещи эти, - говорит составитель, - слыхал я, как рассказывали достойные мужи, жившие в это время, ибо я знаю это только от них. [439]

Говоря - "И потом один из них стал магистром ордена Храма" - вероятно, имеют в виду Гийома де Соннака, магистра с 1247 по 1249 г., который ко времени своего избрания был уже стариком. Подобная щепетильность из-за симонистского вступления в орден довольна редка в XIII в., особенно по отношению к человеку совершенно достойному. Однако мы обнаруживаем, что сами тамплиеры требуют иногда вклад, прежде чем принять соискателя, хотя никакая буквально плата не была позволена, и факт этот имел место в магистерство Гийома де Соннака. [440] Второй проступок, который влечет изгнание из ордена, - раскрытие капитула. Далекое от того, чтобы покрывать таинственные церемонии, это молчание - лишь необходимая предосторожность, дающая свободу дебатам. Магистр не может "приказать вне капитула сказать что-либо, произошедшее на капитуле", хотя он и может заставить рассказать об этом на следующем собрании, особенно когда есть основания полагать, что братья "ввели новшества", то есть создали досадные прецеденты.

Как кара за убийство, в "Установлениях" приводится в пример брат Парис и два других тамплиера, которые убили христианских купцов в Антиохии. Их судили пред монастырем и присудили к бичеванию, проведя через Антиохию, Триполи и Тир, провозглашая: "Смотрите, вот правосудие, которое чинит Дом этим дурным людям". Затем их бросили на вечное заточение в темницу Замка Паломника, где они и умерли. [441]

Орден Храма наказывал потерей Дома за мелкую кражу, которую понимают разнообразно: выйти из замка или запертого дома ночью или днем иначе, чем через дверь; украсть ключи или сделать второй ключ; утаить от своего командора имущество Дома стоимостью в три денье и более; запустить руку в котомку к другому. Один тамплиер улизнул из французского командорства через стену, и капитул предоставил ему отсрочку суда. Ги де Базенвиль, тогдашний магистр во Франции, приехал в Сирию и спросил магистра ордена Храма, Реноде Вишье, который находился в Цезарее при Людовике Святом, заслуживает ли подобное такого же наказания в стране христианской, как и в сарацинской марке. "И тот ему сказал, что брат, выходящий из запертого дома иначе, как прямо в дверь, потерял Дом. Таким образом, он отправился во Францию, где находился брат, и тот лишился Дома". [442]

Продажа без разрешения меры зерна с гумна в командорстве Мас Деу в Руссильоне, кража миски масла с овчарни другого Дома повлекли то же наказание. К мелкой краже отнесли также случай, происшедший с одним дезертиром. Он может вернуться в Дом, если он унес только вещи, в которые сам одет, а главное, - ушел без вооружения или доспехов. Если он носит плащ ордена с красным крестом, то должен возвратить его после первой ночи, или его будут считать навсегда исключенным из ордена Храма.

Ибо дурные братья, оставлявшие Дом и увозившие оттуда одежду, носили ее в тавернах и борделях, и в плохих местах, отдавали в залог и продавали ее дурным людям, отчего Дому был великий стыд и великое бесчестье, и великий скандал <...>