Дмитрий Дегтев - 1917 - русская голгофа. Агония империи и истоки революции

Это был поистине день, перевернувший мир! Там, где еще вчера заседали почтенные господа депутаты, горланили речи представители пролетариата, а с трибуны выступали представители восставших полков, публично обещавшие защищать революцию, Хабалов быстро потерял контроль над ситуацией, побоялся использовать расквартированные в столице полки, побоявшись, что и те перейдут на сторону революционеров. И просил прислать подкрепления с «более надежными» войсками.

Тем временем вечером к восстанию присоединились Семеновский и Измайловский полки, запасный автобронедивизион. Были захвачены Кронверкский арсенал, Арсенал, Главпочтамт, телеграф, вокзалы, мосты и др. На сторону революции перешло уже почти 70 тысяч солдат, а под контролем Хабалова оставались лишь Василеостровский район и Адмиралтейская часть.

«Грузовики с красными флагами, переполненные солдатами и вооруженными рабочими, с бешеной скоростью носились по столице, – писал Ольденбург. – Группы солдат бродили по улицам, стреляя в воздух и крича: „довольно, повоевали!“… Кучки людей врывались в частные квартиры, уводили оттуда министров и других сановников, – всех везли в Таврический дворец, который обращался, в добавление к прочим задачам, в революционный участок». В разных районах начались разгромы полицейских участков, убийства полицейских и офицеров, грабежи и мародерства. Одним из первых толпа сожгла дом министра императорского двора В. Б. Фредерикса. А потом было разгромлено и сожжено ненавистное всем Петроградское охранное отделение.

Ну а Госдума в ее старом виде фактически перестала существовать. Вместо нее был образован Временный комитет, который активно включился в борьбу. Революцию ждали, но случилась она, как всегда, неожиданно. Наскоро была придумана своя, думская версия событий. Будто бы все началось с указа о роспуске Думы, депутаты ему не подчинились, народ их поддержал, а полки присоединились к народу. «Вмешательство Государственной думы дало уличному и военному движению центр, дало ему знамя и лозунг и тем превратило восстание в революцию, которая кончилась свержением старого режима и династии, – вспоминал потом Милюков. – К вечеру 27 февраля, когда выяснился весь размер революционного движения, Временный комитет Государственной думы решил сделать дальнейший шаг и взять в свои руки власть, выпадавшую из рук правительства. Решение это было принято после продолжительного обсуждения… Все ясно сознавали, что от участия или неучастия Думы в руководстве движением зависит его успех или неудача. До успеха было еще далеко: позиция войск не только вне Петрограда и на фронте, но даже и внутри Петрограда и в ближайших его окрестностях далеко еще не выяснилась. Но была уже ясна вся глубина и серьезность переворота, неизбежность которого сознавалась… и ранее; и сознавалось, что для успеха этого движения Государственная дума много уже сделала своей деятельностью во время войны – и специально со времени образования Прогрессивного блока».

В ночь на 28 февраля Временный комитет объявил, что берет власть в свои руки, а Родзянко направил соответствующую телеграмму начальнику штаба Верховного главнокомандующего генералу Алексееву, командующим фронтами и флотами.

28 февраля события развивались по возрастающей. Рабочие и солдаты разгромили заставы у Биржевого и Тучкова мостов и захватили путь на Васильевский остров. Там к ним присоединились солдаты 180-го пехотного и Финляндского полка, а также матросы 2-го Балтийского флотского экипажа и крейсера «Аврора», стоявшего на ремонте в районе Калинкина моста. В полдень пала Петропавловская крепость, ее гарнизон тоже перешел на сторону революции.

Вскоре сдались и последние части, находившиеся в распоряжении генерала Хабалова. Петроград оказался во власти 400-тысячной толпы и 127 тысяч солдат. У всех было приподнятое настроение, каждый так или иначе сознавал, что рушится старый, ненавистный мир. 1 марта восстание началось и в Москве, где весь гарнизон перешел на сторону революции, а также в Харькове и Твери. В последней губернатор Н. Г. Бюнтинг, увидев приближающуюся разъяренную толпу, понял, что ему конец. Посему позвонил епископу и исповедался. После чего был убит народом. В Кронштадте матросы убили военного губернатора базы адмирала Р. Н. Вирена и 40 офицеров, остальных арестовали и заточили в подвалы. В Царском Селе повстанцы захватили винные склады, при этом части, охранявшие дворец, объявили «нейтралитет», но, следуя моде, тоже вывесили красный флаг.