Екатерина Глаголева - Повседневная жизнь во Франции в эпоху Ришелье и Людовика XIII

Инспектируя свою епархию, молодой епископ Люсонский Ришелье обнаружил, что приходские священники не знают латыни, обрядов и молитв. Многие из них занимались мирскими делами: сельским хозяйством, торговлей. Молодые кюре одевались по моде и даже носили оружие. Ришелье обязал сельских священников посещать по воскресеньям занятия по катехизису, проводимые монахами-доминиканцами, и задумал открыть в своей епархии духовную семинарию. В 1609 году он приобрел на собственные средства дом неподалеку от кафедрального собора, а спустя два или три года, при содействии кардинала де Берюля, открыл там духовную семинарию, пригласив в качестве преподавателей теологии, философии и естественных наук отцов-ораторианцев и отвергнув услуги иезуитов. Он часто присутствовал на занятиях и даже руководил ими.

Жан Эд (1601—1680), канонизированный в 1925 году, посвятил более пятидесяти лет своей жизни подготовке священников. Он был членом ордена ораторианцев, но чтобы достичь своих целей, основал в 1643 году Конгрегацию Иисуса и Марии (эдистов), которая и осуществляла руководство крупными семинариями.

Простой народ передавал знания из уст в уста, сводя их к форме примет, пословиц и поговорок. Подданные христианнейшего короля и просвещенного кардинала присутствовали при сожжении еретиков и верили в «серого монаха», то бишь домового.

Мы уже говорили о роли Церкви в общественной и культурной жизни; речь о ее роли в политике и администрации еще впереди. Но какое место отводилось религии? Была ли она господствующей идеологией? Силой, цементирующей общество? Кардинал-министр Ришелье последовательно утверждал концепцию централизованного национального государства, первым начав оперировать понятием «родина». Между католиками и гугенотами не проводилось различия, если они были добрыми подданными короля; в войне с католической Испанией можно было заключить союз с протестантскими государствами. Религия должна была поддерживать нравственное здоровье нации; все остальное – чистая политика.

Напрасно было ожидать от неграмотных крестьян, чтобы они разбирались в вопросах веры и тонкостях церковных догматов. Им была присуща наивная, простая вера, не требовавшая лишних вопросов, – «вера угольщика». Это выражение обязано своим происхождением сказке об угольщике и дьяволе. Дьявол, пытаясь смутить простого угольщика, спросил, во что тот верит. «Я верю в то, во что верит Церковь», – отвечал угольщик не задумываясь. «А во что верит Церковь?» – не отступал искуситель. «Она верит в то, во что верю я», – последовал ответ, который заставил смутиться самого черта.

Вера была чем-то привычным, окружавшим человека с самого детства, одной из традиций, о происхождении которых не принято задумываться. Поклонение языческим богам плавно переросло в культ многочисленных святых, к которым относились очень прагматично: «Святому честь по чудесам его». Им приносили жертвы, как в свое время идолам; после сбора урожая оставляли в поле одну несжатую полоску (славяне говорили – «Волосу на бородку», французы приносили ее самому Богу). Бога – всевидящего и всезнающего – наивно пытались провести: например, пожертвовать ему не сноп из колосьев, а охапку соломы.

Христианские символы стали своего рода ориентирами, условными обозначениями в системе ценностей. На кресте приносили клятву, и крестное целование должно было подтвердить ее нерушимость. Но в тот век, насквозь пропитанный лицемерием, никаким клятвам верить было нельзя. Карл Лотарингский, принося клятву в покорности французскому королю, предварительно позаботился о том, чтобы зарегистрировать у нотариуса свой протест, согласно которому эта клятва недействительна, поскольку «вырвана у него под принуждением». Аналогичным образом поступила впоследствии Анна Австрийская, ставя подпись под документом, определяющим порядок регентства после смерти Людовика XIII. «Крест деревянный, крест железный; если солгу – гореть мне в аду!» – эта детская клятва вызывала у взрослых только ироническую улыбку. Сами они придумали добавлять к обязательству слова «соломенный крест», заранее предупреждая о том, что могут отказаться от данного слова, если обстоятельства изменятся.