Екатерина Глаголева - Повседневная жизнь во Франции в эпоху Ришелье и Людовика XIII

Военные действия велись шесть месяцев в году на остальные полгода армия располагалась на зимних квартирах. Большинство солдат и офицеров на это время распускали, или они разбредались сами. Но во время Тридцатилетней войны (мир со Священной Римской империей был заключен в 1648 году а с Испанией – в 1659-м) было необходимо держать войска поблизости от мест возможных сражений, а то и на вражеской территории. Чтобы облегчить участь населения, вынужденного принимать солдат на постой, контингент распыляли по большой территории. Так, в 1639 году армия маршала де Шатильона была расквартирована на зиму в Пикардии, Нормандии, Мэне и Перш. Это было меньшим из зол, потому что ничто так не подрывало дисциплину в войсках и не разоряло население, как мародерство (бывало, что вояки убивали и мирных жителей). Ришелье не видел другого способа ему воспрепятствовать, кроме как запереть солдат на зиму в казармах.

Вельможи воспринимали войну как развлечение и способ отличиться. Если король лично возглавлял войска, за ним на фронт тянулся весь двор. Когда в 1620 году королевские войска осадили Монтобан, Анна Австрийская, по просьбе мужа, приехала к нему на войну. Она поселилась в аббатстве Муассак, отстоявшем на пять лье от замка Пикекос, где помещалась ставка короля. В три часа дня Людовик верхом отправлялся в Муассак и через два часа уже был у жены. Они вместе ужинали и проводили ночь, после чего король в пять утра садился в седло и скакал обратно. Там он собирал военный совет, принимал донесения о ходе осады, Анна же тем временем, позавтракав, садилась в карету и ехала в Пикекос. После обеда она не спеша отправлялась восвояси, и у самых ворот аббатства ее нагонял супруг. Впрочем, такая кочевая жизнь ей скоро надоела, и она вернулась в Париж.

Людовик XIII, прирожденный военный, занялся перевооружением и переформированием армии, во многом равняясь на шведского короля-воина Густава Адольфа, стремившегося сделать свои войска лучше оснащенными и более подвижными.

В те времена главным огнестрельным оружием был аркебуз с фитильным замком; длина его ствола составляла полтора метра, диаметр – 17 миллиметров, а вес – 10—12 килограммов. Чтобы зарядить аркебуз, требовалось произвести 43 операции; опытные стрелки выполняли двадцать выстрелов за сорок минут, но если учесть, что за две минуты конница могла приблизиться на восемьсот метров, понятно, что им нужно было торопиться. Пуля весом в унцию (30 г), выпущенная из аркебуза с двухсот шагов, пробивала латника навылет, а с расстояния в шестьсот шагов наносила ему серьезные раны. Мушкет весил шесть – восемь килограммов, пуля к нему – две унции. При выстреле мушкет давал сильную отдачу, и поэтому мушкетеры носили на плече специальные кожаные подушки.

Шведы были вооружены мушкетами, облегченными до пяти килограммов. Густав Адольф запретил применение сошки, принял на вооружение патронные сумки и патрон с фиксированным, тщательно отмеренным пороховым зарядом и присоединенной к нему пулей (он был разработан в Испании), что значительно упростило заряжение мушкетов. Правда, в те времена патрон сильно отличался от современного: он представлял собой гильзу из непромокаемой бумаги, в которую укладывали порох и пулю. Такие боеприпасы снаряжали сами стрелки. Перед выстрелом нижний край гильзы следовало надкусить (офицер командовал: «Скуси патрон!»), отсыпать немного пороха на затравочную полку, а остальной – в ствол. Бумажная гильза использовалась в качестве пыжа. Скорость стрельбы составляла пять-шесть выстрелов в минуту.

Кроме того, мушкеты стали снабжать колесцовыми замками, изобретенными в первой четверти XVI века в Германии или Австрии, вместо фитильного замка.

Поддерживать постоянно тление фитиля пехотинцы могли только в сухую безветренную погоду или в помещении. Для кавалериста это было весьма проблематично. В ночное время огонь на фитиле демаскировал стрелка. Не говоря уж о том, что фитиль вообще мог сгореть.

Колесцовый замок состоял из вращающегося стального колесца с насечками и куска кремня, зажатого в курке. При нажатии на спуск освобождалась заранее взведенная ключом пластинчатая пружина, и колесцо, вращаясь, терлось о кремень. Искры попадали на пороховую затравку и воспламеняли ее. Вслед за изобретением колесцового замка пришлось изобрести предохранитель, чтобы оружие не выстрелило случайно.

Мушкеты с колесцовым замком стоили дорого, поскольку точный механизм следовало изготавливать из качественных материалов. Таким оружием снабжали только «элитные подразделения». Да и с заводным ключом приходилось повозиться.