Гульельмо Ферреро - Величие и падение Рима. Том 1. Создание империи

Армия низложенного проконсула и армия законного консула сообща добились этого результата; заслуга Суллы была даже больше заслуги Флакка. Если бы демократическая партия в Италии была расположена последовать мудрой политике Флакка, уничтожить осуждение Суллы и принять его услуги на разумных основаниях, то ужасный кризис, который угрожал империи, быстро бы окончился. Но политическое положение Италии делало невозможным это счастливое разрешение вопроса. Консервативная оппозиция почти совершенно была разрушена революцией; большое количество знатных и богатых было убито; другие спаслись к Сулле или в отдаленные провинции; страх парализовал оставшихся в Риме; что касается всадников, то эта финансовая и торговая буржуазия колебалась между страхом перед консервативной реакцией, которая уничтожила бы ее привилегии, и страхом перед социальной революцией, основой которой могла быть кассация долгов, признанная в 86 г. Демократическая партия, поддерживаемая средним классом, чувствовала себя слишком уверенной во власти для того, что бы вступать в соглашение с Суллой, которого она ненавидела за его происхождение, связи, прошлое и дружественный прием, оказанный им стольким осужденным или эмигрировавшим консерватором.

Политика Флакка так мало нравилась демократам, что зимой 86–85 гг. Фимбрии, одному из его легатов, принадлежавшему к народной партии и заподозрившему тайное расположение своего генерала к Сулле, удалось возмутить солдат, заставить убить консула и провозгласить себя главнокомандующим, разрушая этой военной революцией всякую надежду на соглашение. Сулла снова оказался в критическом положении. Он не мог предоставить Фимбрии окончить завоевание Азии, потому что после такого успеха демократическая партия, уже и теперь так мало склонная к миру, не отказалась бы с помощью войны разделаться с ним и его армией. С другой стороны, было опасно и напасть на Фимбрию, ибо Митридат, могущество которого быстро падало после поражения при Херонее и Орхомене, ободрился бы, если бы междоусобная война разразилась у него на глазах. При таких обстоятельствах этот гигант эгоизма, поставивший собственное благосостояние высшей целью жизни, принял чрезвычайно трудное и дерзкое решение, которое должно было определить всю его дальнейшую карьеру и оказать страшное влияние на римскую историю в течение двадцати лет. Не будучи в состоянии одновременно сразиться с Фимбрией и Митридатом, ни вступить в соглашение с Фимбрией, он решился предложить Митридату заключить мир на разумных условиях.

Момент был благоприятный, потому что долгая война и последние поражения истощили военные и финансовые средства понтийского царя; Греция была потеряна, а Азия почти вся охвачена восстанием. Предлагая ему земли и деньги, давая ему обещания, Сулла подкупил Архелая, побудил немедленно передать ему свой флот и убедил предложить Митридату от его имени условия мира, восстанавливая status quo 89 г.: Митридат сохраняет все прежнее понтийское царство, получает титул друга и союзника римского народа, уплачивает Сулле 2000 талантов и дает ему определенное количество военных судов; чтобы сделать свое отступление более легким и менее постыдным, Сулла принужден был даже согласиться на амнистию восставшим азиатским городам. [248] Plut. Sulla, 22; Memnon, 35; Appian. Mithr., 54–55; Reinach. M. E., 19.

С точки зрения политических и военных традиций Рима этот мир был почти государственной изменой. Царь, убивший сто тысяч италиков и опустошивший самую лучшую провинцию империи, сохранял свое царство, получал титул друга и союзника, отделывался только небольшой контрибуцией! Но положение, созданное в Италии полустолетием политической и социальной борьбы, было так ужасно, что Сулла был принужден, наконец, искать своего спасения и спасения своей армии в этом союзе с убийцей италиков. Архелай перешел на сторону Суллы, отправился к Митридату и сумел убедить его… Митридат, понимавший, по каким побуждениям Сулла предлагал столь благоприятные условия, сначала попытался получить еще лучшие, угрожая заключить союз с Фимбрией. Но Фимбрия, которому нужно было оправдать свое возмущение крупными успехами, начал кампанию весной 85 г., захватил Азию, одержал блестящие успехи над армиями Митридата и овладел Пергамом. [249] Reinach. M. E., 199 сл. В это время Лукулл, наконец, собравший флот, появился у азиатских берегов, возбуждая города к восстанию. Наконец, Митридат, видевший дезорганизацию своей армии и потерю Азии, убедился, что ему легче иметь дело с Суллой, чем с Фимбрией. Он имел свидание с римским полководцем в Дардане, принял условия мира, посадил на корабли остатки своей армии и вернулся в свое царство. [250] Ibid., 202 сл. Избавившись этим соглашением от Митридата, Сулла двинулся в Лидию ранее Фимбрии и, воспользовавшись ненавистью, возбуждаемой преступлением и алчностью прежнего легата Флакка, подкупил его армию, которая при приближении Суллы разбежалась, чтобы присоединиться к победителю при Херонее и Орхомене.