Виктор Устинов - Великая Армия, поверженная изменой и предательством [К итогам участия России в 1-й мировой войне]

Английский посол в России Д. Бьюкенен сообщал своему правительству, что Штюрмер «обладал умом лишь второго сорта, не имея никакого опыта в государственных делах, преследуя исключительно свои личные интересы, отличаясь льстивостью и крайней амбициозностью, он был обязан своим назначением тому обстоятельству, что был другом Распутина и пользовался поддержкой окружавшей императрицу камарильи» [330] Дж. Бьюкенен. Мемуары дипломата. М., 1990, с. 165. . На всех занимаемых административных постах он оставил о себе «дурную память» [331] С. Д. Сазонов. Воспоминания. Минск, 2003, с. 347. , и его назначение председателем правительства было воспринято в патриотических кругах России как издевка над национальным сознанием русского народа.

В стране все были шокированы назначением Штюрмера председателем правительства, потому что вся далекая и близкая история не знает таких парадоксальных примеров, чтобы в годы войны с ненавистным врагом один из активных пособников этого врага становился во главе правительства. Когда в Германии был назначен канцлером князь Х. Гогенлоэ, то он не был допущен к ознакомлению с секретными документами германского генерального штаба только потому, что его жена была русская княжна, и она имела крупное имение в России.

Во Франции в это же время решительно боролись с немецкой агентурой и пацифистскими настроениями в обществе. Любой правительственный чиновник, замеченный в таких настроениях, немедленно отстранялся от работы, и он или высылался из страны, или для него создавались такие условия жизни, что он уже должен был думать о ее сохранении, а не о сочувствии врагам. Когда премьер Франции Ж. Клемансо усмотрел в министре внутренних дел Мальви, что он плохо борется с пацифистской пропагандой — Мальви был выслан. Малейшее подозрение, а не обвинение в симпатиях Германии влекло за собой отвержение в обществе, а любое содействие немцам вело к казни. Не менее, если не более жестко действовали английские власти по отношению к тем, кто сочувствовал немцам, и к тем, кто пытался высказывать пацифистские настроения. Их немедленно высылали вместе с семьями в отдаленные колонии и доминионы под жесткий надзор местных полицейских органов, и они могли рассчитывать на снисхождение, в зависимости от вины, только после победы над врагом.

Назначая Штюрмера председателем правительства, Николай II продемонстрировал правящему классу России и всему народу свою обреченность и полную зависимость от своего окружения, распоряжавшегося его правами и обязанностями в угоду германцам. В марте месяце царь, уступая, опять-таки, нажиму немецкой партии, возложил на Штюрмера обязанности министра внутренних дел, а в июле еще и обязанности министра иностранных дел, что стало предупреждением Англии и Франции о возможности скорого заключения сепаратного мира с Германией. К этому же времени относится и поездка депутата думы Д. Протопопова, санкционированная Штюрмером, в Стокгольм, где он вел тайные переговоры с представителем германского правительства Варбургом об условиях сепаратного мира. Позорный мир, наверное, мог быть и заключен, хотя нам трудно представить все его возможные последствия, но он не состоялся из-за хищнических устремлений прусского юнкерства, потребовавших от России отделения Польши, Курляндии и Лифляндии и части земель Белоруссии и Украины. Такое требование мог предъявить победитель, но Россия сражалась на равных с германцами, а в конце лета наступление Брусилова против Австро-Венгрии грозило завершиться ее разгромом.

В правительствах Англии и Франции вместе с удивлением, которое было вызвано назначением Штюрмера премьером, появилась тревога за судьбу России, которая могла пойти как по пути заключения сепаратного мира с Германией, так и снизить степень своей вооруженной борьбы с немцами, откуда Берлин мог черпать резервы для борьбы на Западном фронте. Союзникам приходилось взваливать на себя полное бремя борьбы с Центральными державами, постепенно списывая Россию на роль вспомогательного партнера в войне, от которого можно было ожидать любой выходки; так непрочна и неустойчива в ней была царская власть.

Боевые действия на Западном фронте начались с мощного наступления кайзеровских войск на Верден, важнейший опорный пункт, где германская армия намеревалась прорвать линию французской обороны, что должно было привести к крушению всего Французского фронта и в конечном итоге к поражению Франции.