Сергей Голубев - Русь между Югом, Востоком и Западом

Известный ученый В.И. Вернадский в очерках по истории науки написал: «Мы привыкли с ужасом и тоской смотреть на это историческое событие (монгольское нашествие в первой половине XIII столетия. – Ред.), которое гибельно отразилось на умственной жизни и на развитии нашего государства и нашего народа, но, несомненно, оно имело другую сторону, имело огромное всемирно-историческое значение. Монгольские ханы соединили под своей властью народы различной, нередко очень высокой культуры, и создания европейского и китайского гения благодаря принадлежности их к частям одного и того же государственного целого получили возможность после векового разобщения влиять друг на друга». Это взаимовлияние во многом и определило будущую судьбу Российской империи.

Евразийки

Разумеется, говорить о многовековом соседстве наших народов лишь в негативном аспекте «татарскомонгольского ига» было бы ошибкой. И дело не столько в Чингисхане, Батые или Мамае, но в том богатейшем наследии, которое привнесено в нашу жизнь теми этносами, кого позже Белинский несколько обобщенно наречет «fes grands Kalmuks» (т. е. «великие калмыки»). Когда дело касалось характеристики татарского народа, который вели на Русь ханы, то Серапион находит другие слова, иные краски. «Поганые, – говорит он, – хоть и не знают закона Бо-жия, однако не убивают своих единоверцев, не грабят, не запираются в чужом: никто из поганых не продаст брата своего, а если кого из них постигнет беда, то выкупят его и дадут на промысел; что находят, то в торгу заявляют». Такова характеристика татарского народа, сделанная человеком, не склонным к их идеализации. Едва ли ее можно объяснить только тем, что татарские власти отнеслись более чем терпимо к русскому духовенству. Первые значительные по размерам поселения татар на территории Москвы, скорее всего, можно отнести к XIV в. – периоду упрочения власти Орды над Москвой и после принятия ислама в Орде. В летописи упоминается о прибытии в Москву ордынских послов или наместников: в 1356 г. «на Москву приходил посол силен из Орды». Наместник Орды в Твери, царевич Чолхан жил при дворе великого князя. Митрополит Алексий чудесным образом сумел исцелить супругу хана Джанибека (правившего в 1342–1357 гг.). Этого хана на Руси называли «добрый царь Джа-нибек». Жена хана в благодарность подарила митрополиту участок в Кремле, где возвели церковь, получившую затем название Чудов монастырь. Монастырь был возведен на «ханском дворе», или «татарском дворе», где жили упомянутые баскаки, сборщики дани. На территории Кремля находился и татарский «конюшенный двор» (до середины XV в., начала правления великого Ивана III). В источниках упоминается Рахманов двор, где останавливались послы из Орды, двор Берсения Беклемищева в юго-восточном углу Кремля. В XIV в., когда в стенах Кремля стало тесно, иностранных представителей стали размещать в Китай-городе. Название Китай-город (возможно, тюркского происхождения), где находились Денежный двор и Конский двор, было связано с ордынским присутствием в Москве. В начале XV в. имения служилых татар находились в окрестностях Москвы, к примеру, в Крылатском, где вплоть до XX в. сохранялись и названия: Татарово и Татарская пойма. Отпущенный из казанского плена великий князь Василий вернулся в Москву со служилыми татарами, получившими имения в кормление.

Василий Темный

После ослабления Золотой Орды, развала великой Монгольской империи все больше татар и других народов стали переходить на службу к московским князьям, так что курс на создание дружеского союза с народами Евразии оказался в стратегическом плане выигрышным и мудрым. В число татарских вельмож на службу к князю Василию, который был пленен татарами в 1445 г., а затем выкуплен за 200 000 рублей, перешли даже сыновья хана Казанской орды, Улу-Мах-мета. Тогда-то вспыхнул конфликт между князем Василием и его двоюродным братом, Шемякой, обвинявшим великого князя в том, что тот «навел на Москву татар». «Чему есми татар привел на Русскую землю и города им дал еси, волости надавал еси на кормление; татар и речь их любишь паче меры, а крестьян томишь паче меры без милости, а злато и серебро и имение даешь татарам…» Дмитрий Шемя-ка заманил князя на богомолье в Троиц-ко-Сергиевский монастырь, ослепил его и сослал в Углич, а сам занял московский трон. Однако москвичи и духовенство поддержали Василия Темного. Кстати, решающей силой при его возвращении на трон стал отряд черкесов с татарскими царевичами Касимом и Егуном, помогавшими одержать победу в сражении против Шемяки. Так что князь был посажен на трон в Москве, «у Пречистыя Золотых Ворот», ханским послом. Как отмечает Ф. Аса-дуллин в статье «Москва – Третий Рим», российская история пестрит выходцами из Орды, насчитывающими несколько сот фамилий тюркского происхождения, – Алябьевыми, Ахматовыми, Аракчеевыми, Балакиревыми, Бердяевыми, Голенищевыми-Ку-тузовыми, Годуновыми, Державиными, Скуратовыми, Тимирязевыми, Тургеневыми, Карауловыми, Карамзиными, Мальцевыми, Радищевыми, Ушаковыми, Чаадаевыми, Юсуповыми, напоминая ставшее расхожим выражение: «поскреби любого русского – обнаружишь татарина». Еще более поразительный факт: многие бывшие мусульмане становились не только выдающимися государственными деятелями, военачальниками и учеными, но и деятелями православной церкви и даже православными святыми. Наиболее яркие примеры – потомок Чингисхана, ордынский царевич Петр, ставший одним из самых почитаемых на Руси святых; внук монгольского баскака Пафнутий Боровский; земский староста Нижнего Новгорода Кузьма Минин, крещеный татарин Кириша Минибаев.