Валерий Сойфер - Власть и наука

Не удивительно, что разрастание авторитета Вавилова вызывало зависть и плохо скрываемую злобу немалого числа руководящего люда. Завистливые неудачники могли искать повод свести по сути мелкотравчатые счеты с баловнем судьбы. Оказавшись за решеткой, многие из них поступились совестью и стали возводить поклеп на "счастливца Вавилова", обвинять его в действиях, которые он никогда не совершал, каких у него никогда не было и в помыслах.

А как иначе можно было свести с ним счеты? Тем, кто оставался на свободе, но не любил или опасался его, представлялось доступным самое легкое в условиях тех лет орудие борьбы с этим гигантом с бархатным голосом — злобное шипение в кулуарах и ложь в подметных письмах в Органы или в клеветнических посланиях Вождю Всех Времен и Народов — Сталину (у нас еще будет возможность продемонстрировать это на примере доносов на Вавилова академика ВАСХНИЛ Бондаренко, с которым у Николая Ивановича сложились взаимно неприязненные отношения).

Возможно, не могла не отталкивать и рождать внутреннее недовольство, особенно у тех, кто не знал Вавилова близко и не понимал масштабов его научных и организационных дел, манера обращения академика с людьми, ему неприятными. Вавилов был в хороших отношениях не только с Горбуновым, с его непосредственным начальником — председателем Правительства СССР А. И. Рыковым, с могущественным членом Политбюро С. М. Кировым и еще сохранявшим силу Бухариным, он знал многих других властителей той жизни, и они знали его. В этой среде царили особые нравы, был развит свой — начальственный стиль общения с людьми, и Вавилов, будучи человеком восприимчивым к внешней среде, артистичным и любящим искусство, невольно воспроизводил такой стиль в своем поведении. Большой начальник, любимчик властей и журналистов, красавец-мужчина и жизнелюб, он, как вспоминают многие из тех, кто знавал его лично, хоть и не близко, нередко вел себя вальяжно и разыгрывал нетерпеливого барина. С близкими ему по духу и с людьми непосредственно с ним работавшими, даже с далекими от него коллегами, с какими приходилось контактировать по науке, он никогда ни барином, ни вальяжным начальником не был. Напротив, его вспоминали в собственном окружении как человека не застенчивого, но милого, доброго и заботливого, хотя и требовательного в делах. Другое дело с людьми ему далекими и особенно с теми, кто был ему неприятен. Тут он менялся на глазах. Он любил, чтобы его распоряжения выполняли без лишних вопросов, и не любил, когда ему перечили (об этих свойствах Вавилова рассказывают многие ученые, знавшие Вавилова лично). Конечно, эта нетерпеливость могла обижать людей, и, оказавшись в кабинетах следователей, они наговарива�

Так или иначе, но в документах ОГПУ, а затем НКВД, начиная с 1924 года, все чаще стала встречаться фамилия Вавилова среди тех, кого арестованные называли врагами советского строя. В 1931 году были "взяты в разработку Экономическим Управлением ОГПУ (ЭКУ ОГПУ) группы ученых, подозреваемых в контрреволюционной деятельности" (33), которые работали по мнению чекистов в тесном взаимодействии с Вавиловым:

"…группа проф. ЯЧЕВСКОГО в Ленингр. И-те Защиты растений, группа фабриканта МУРАВИНА в Ин-те механизации в Москве, группа Шейкина в И-те Кукурузы в Днепропетровске, группа СИМИРЕНКО в Плодо-Ягодн. Ин-те в Киеве, группа КАЛГУШКИНА в Сортсемтресте в Москве, группа ДОМРАЧЕВА в Союзсеменоводе в Москве, группа ЛИСКУНА в Ин-те животноводства в Москве, группа хлопковиков в Москве и др." (34).

В начале осени 1931 года Вавилов как Президент ВАСХНИЛ проехал по многим научно-исследовательским учреждениям Украины, переговорил лично с сотнями специалистов, а сразу за этими визитами начались аресты.

"Все эти лица, встречавшиеся с Вавиловым, работают на руководящих постах в различных отраслях сельского хозяйства и почти поголовно изобличены по следственным делам о к-р (контрреволюционных — В. С.) группировках (проф. РОЖДЕСТВЕНСКИЙ, проф. САПЕГИН, проф. ЛЕВШИН, ЛЕДОВ, ЛЕБЕДИНСКИЙ, ШЕЙКИН и др." (35).

В 1932–1933 годах аресты лидеров сельскохозяйственной науки страны продолжились. Был репрессирован агроном по образованию, зам. наркома совхозов СССР, член коллегии Наркомзема СССР и вице-президент ВАСХНИЛ Моисей Михайлович Вольф (36). Большинство арестованных по "Делу 3-5ти" были расстреляны. Среди них был профессор-ветеринар Сизов, который дал показания о сообщниках по "вредительству в животноводстве" и назвал в числе руководителей антигосударственного заговора профессоров Белицера и Циона (/37/, их тут же арестовали), а заодно Вавилова. Затем в заключении оказались ведущие специалисты из других областей сельскохозяйственной науки — Гандельсман, Кузнецов, Андреев, Эдуард Эдуардович Керн (родственник эмигрировавшего из советской страны А. И. Стебута — профессора Белградского университета и доброго знакомого Вавилова). В Москве был схвачен агроном Калечиц, которого обвинили в руководстве еще одной мифической антигосударственной группой — "Московской контрреволюционной организацией". Многих из арестованных Вавилов лично знал, с некоторыми, как, в частности с Вольфом, взаимодействовал по службе.