Валерий Сойфер - Власть и наука

1 По другой версии якобы услышанного сталинсого заявления, он сказал: "Надо научить товарища Лысенко полюбить критику!"

2 На его кафедре много лет пытались опровергнуть фундаментальные правила генетики. Сотрудники Турбина стремились, например, доказать, что вовсе не специальные хромосомы — половые определяют соотношение полов (13), и что распределение особей в скрещиваниях не подчиняется правилам Менделя (14). Позже В. П. Эфроимсон показал, что эти работы проводились на недопустимо низком методическом уровне (15).

3 К моменту раскрытия подлога Карапетяна Есаян работал милиционером в Дилижане. Он принял активное участие в разоблачении "выпотеваний", и, как сообщил член комиссии проф. А. А. Яценко-Хмелевский, Есаян

"подал президенту АН Арм ССР акад. В. А. Амбарцумяну заявление, в котором сообщал о… произведенной им около 30 лет тому назад прививке… двух деревьев" (36).

4 20 апреля 1954 года в "Литературной газете" появилось сообщение о фальсификации армянским академиком С. К. Карапетяном научных данных о самопрививках. Однако нашелся в среде лысенкоистов человек — И. А. Халифман, взявшийся оспорить это утверждение (37) и обвинивший автора статьи в "Литературной газете" в клеветнических измышлениях (сделано это было в недопустимых тонах). Халифман продолжал утверждать, что и в Дилижане и в Олайне были обнаружены превращения видов, а не самопрививки.

5 Ранее Станков работал в Горьковском университете и дружил с заведующим кафедрой генетики и селекции С. С. Четвериковым и с членом-корреспондентом АН СССР А. Д. Некрасовым.

6 Еще до утверждения Дмитриева доктором наук лысенкоисты, видимо, твердо надеясь на то, что лысенковских диссертантов никто не осмелится провалить, стали величать Дмитриева не только доктором биологических наук, но и профессором (48).

7 В рассматриваемом случае, как, впрочем, и во многих других, коллегия биологов оказалась более уступчивой нажиму Лысенко, чем коллегия неспециалистов. Первые искали возможность, как бы отодвинуть решение вопроса о протеже САМОГО Лысенко и переложить его на плечи более высокого органа, а вторые сразу решили отказать, так как дело-то было ясное.

8 Все названные лица были близки к Лысенко: с Опариным их связывали контакты и в Отделении биологических наук АН СССР и во многих комиссиях, Бушинского и Яковлева Лысенко вполне мог считать своими людьми (их обоих он вставил в список тех, кого Сталин росчерком пера произвел в васхниловские академики). О Бушинском и его уникальном невежестве я уже упоминал (см. главу XIII). Таким же грамотеем был и Яковлев — садовод, ученик Мичурина.

9 В 1987 году проф. А. М. Смирнов, работавший в те годы в Отделе науки ЦК партии, подтвердил в беседе с проф. В. Я. Александровым, что команда напечатать письмо Станкова в "Правде" поступила от Н. С. Хрущева, который относился резко отрицательно к В. С. Дмитриеву (51).

10 После публикации письма Станкова в "Правде" он получил по почте письмо от незнакомого человека — врача из Карловки, где родился Т. Д. Лысенко. Этот врач, немолодой уже человек, благодарил Станкова за долгожданное разоблачение Лысенко-младшего и писал о том, как не любили односельчане старшего Лысенко — Дениса Никаноровича, прославившегося еще в царские времена своим невероятным холуйством перед власть придержащими (53).

11 В конце 70-х и в 80-е годы лишение ученых степеней начало практиковаться в отношении тех, кто подал заявление о желании эмигрировать из СССР. Основанием для лишения служил пункт 104 "Положения об ученых степенях и званиях", гласивший, что ученые степени и звания могут быть аннулированы в "случаях совершения аморальных, антипатриотических или других поступков, несовместимых со званием советского ученого" (53). Такая практика, с другой стороны, по советским же законам, была юридически неправомочной, так как ученые, подающие заявление о желании эмигрировать, делали это на основании советских законов.

12 В описываемое время в ряды смелых борцов с лысенкоизмом вступил кандидат биологических наук Андрей Макарович Эмме — сын погибшей в тюрьме генетика-профессора Е. К. Эмме (см. о ней в гл. XII). В июле-августе 1953 года состоялось совещание в АН СССР, посвященное организации реферативного журнала, и на нем А. М. Эмме выступил с предложением сделать все возможное, чтобы облегчить советским биологам ознакомление с успехами мировой науки и, в первую очередь, генетики. Примерно в то же время (61) он направил на имя Г. М. Маленкова письмо (это была солидная рукопись страниц на 100) с изложением, как он писал, "преступной деятельности Лысенко, Презента, Опарина, Нуждина, Сисакяна и других" (разбиралась деятельность около 25 работников науки) и с предложением ⌠создать партийно-правительственную комиссию по расследованию вредительской деятельности Лысенко, Презента и других. А. М. Эмме боялся ареста и на случай его хранил копию рукописи в надежном месте. Позже он стал работать в журнале "Техника-молодежи", где опубликовал короткую статью "Наследственность человека" (62). Статья вызвала взрыв негодования лысенкоистов, на редакцию было оказано большое давление, после чего на страницах журнала появилось опровержение (63), а сам А. М. Эмме был уволен. Вскоре он скончался.