Валерий Сойфер - Власть и наука

19 Позже, в 1958 году, В. П. Эфроимсон попросил меня передать написанную им докладную записку об ответственности Лысенко за просчеты, связанные с использованием генетики в военных целях учившемуся вместе со мной на физическом факультете МГУ сыну маршала М. В. Захарова. Я передал папку с рукописью Эфроимсона Сереже Захарову, тот вручил её отцу. По словам Сережи отец тщательно изучил рукопись и просил передать Эфроимсону, что изложенные им соображения будут им учтены.

20 В 1989 году был опубликован более поздний вариант рукописи Эфроимсона, озаглавленной "О подрыве сельского хозяйства Советского Союза и международного престижа советской науки". В журнале работа была озаглавлена иначе: "О Лысенко и лысенковщине" (167).

21 По-видимому эта записка Шмальгаузена достигла Сталина, так как в его памяти отложилось что именно этот ученый ратует за генетику и противостоит Лысенко, хотя на самом деле эволюционист Шмальгаузен был далек от основных разногласий генетиков с "мичуринцами".

22 Характерно, что Ю. А. Жданов сводит неприятие отцом Лысенко к социокультурным аспектам, а не к его постоянному обману властей, к неосуществлявшимся новациям, вытеснению из научных организаций ученых, несогласных с Лысенко, к криминальной сути всего корпуса лысенковских структур, находивших опору в партийных кругах на верхах власти.

[5] Можно напомнить в этой связи, какой большой ошибкой было со стороны члена Политбюро ЦК ВКП(б) М. П. Томского заявление перед XVI съездом партии, что он собственноручно слагает с себя обязанности председателя ВЦСПС, сделанное с целью "пугнуть" Сталина. Тут же Томский и весь послушный ему аппарат ВЦСПС был смещен со своих постов и заменен верными Сталину людьми, а Томский погиб в застенках.

В то же время проявлять горячку после любого критического выступления в СССР также не было принято, ибо само по себе выступление с критикой, даже весьма резкой, исходящей от сколь-угодно высокого лица, еще не означает непременного и немедленного "вотума недоверия" и репрессий. Можно указать в качестве примера на хорошо известную в высших сельскохозяйственных кругах СССР историю, произошедшую с другим Президентом ВАСХНИЛ П. П. Лобановым. В 1973 году член Политбюро ЦК КПСС Д. С. Полянский, незадолго до этого назначенный Министром сельского хозяйства СССР, на одном из заседаний коллегии Министерства обрушился на престарелого Лобанова с потоком критических высказываний и закричал ему в лицо: "Либо найдите в себе остатки партийной совести и сейчас же напишите заявление о переходе на пенсию, либо мы будем вынуждены снять вас с вашей должности". Лобанов — бывший сталинский министр, человек столь же изощренный в подобного рода делах, как и Лысенко, счел за благо отмолчаться и подождать, как будут развиваться события. Такая тактика была с лихвой вознаграждена: он оставался на посту Президента еще почти 5 лет, а Полянский через несколько дней после окончания в марте 1976 года XXV съезда КПСС был освобожден от членства в Политбюро и лишился министерского кресла.

На совершенно особое положение Лысенко в сложившейся системе власти указывает то, что он не раз пытался разыграть роль обижаемого властями и прибегал к давлению на них с помощью угроз собственной отставки. Так, 11 декабря 1944 года желая переломить зревшее в верхних эшелонах власти недовольство тем, как он руководит ВАСХНИЛ, он направил В. М. Молотову (тогда зам. пред. Совнаркома СССР) такое письмо:

⌠Прошу освободить меня от должности Президента Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук имени В. И. Ленина… Будучи Президентом, я почти не имею возможности ни оказывать содействие правильному развитию теорий сельскохозяйственной науки, ни направлять их на максимальную помощь практике, ни предупреждать ложно научные тенденции и рост различных "школ" (3).

Этот же прием Лысенко повторил 3 декабря 1946 года, когда он заявил А. А. Жданову в письменной форме, что выйдет из состава членов АН СССР, если Н. П. Дубинин будет избран членом-корреспондентом АН СССР (3а). Дубинина избрали, но из Академии, конечно, Лысенко не вышел.

2 На людях Бенедиктов и Лысенко нередко появлялись вместе, напоказ были дружелюбны, но, как говорится в душу не влезешь. Во всяком случае известно, что Лысенко к Бенедиктову относился плохо. Показательным примером может служить история с попыткой Бенедиктова получить диплом профессора. В одном из московских вузов он читал небольшой курс студентам и решил (как это делает большинство крупных администраторов) обзавестись профессорским званием. Ученый Совет этого института послушно выдвинул кандидатуру министра в профессоры и послал свое решение в Высшую Аттестационную Комиссию для утверждения. Обычно в таких случаях отказов ВАК не дает. Но, к удивлению многих, Лысенко, числившийся членом Президиума ВАК, но крайне редко появлявшийся на его заседаниях, приехал и добился, чтобы звание профессора министру присуждено не было (5). Бенедиктов проработал на посту министра до конца 50-х годов, потом был отправлен в почетную "ссылку" — послом СССР в Индию (благодаря его беспечности на этом посту дочь Сталина — Светлана Аллилуева смогла бежать на Запад) и в Югославию. Он скончался в 1983 году (6).