Бернард Корнуэлл - Спасение Шарпа

Содрогаясь под беспощадно разящим огнём, колонна постепенно отступала к северу, повинуясь приказам офицеров, заметивших, что рядом с португальской бригадой на вершине никого нет. Рота вольтижёров была послана вперёд занять позицию. Позади них неповоротливая масса колонны медленно двигалась вправо, оставляя на каменистом склоне жуткий прямоугольный контур – груду тел на месте левого фланга и передней шеренги.

Видя, что колонна приближается, а впереди неё бегут вольтижёры, Лоуфорд крикнул:

- Мистер Слингсби! Разворачивайте в линию роту лёгкой пехоты! Отправьте этих злодеев туда, откуда они появились! Батальон! Сместиться вправо!

Во главе с Лоуфордом Южный Эссекский должен был закрыть собой брешь в британских позициях, а Слингсби – отбить атаку вражеских стрелков. Шарп, вновь верхом на злополучной лошади Слингсби, которую поймал майор Форрест, ехал за полковым знаменем, стараясь пересчитать Орлов в перестраивающейся колонне. Насчитал пятнадцать. Пороховой дым стелился над туманом, застилая всё вокруг почти до самой вершины. Плотная белая масса дёргалась, как живая, когда её пронзали французские ядра и снаряды. Склон был усеян телами в синих мундирах. Раненый полз под гору, волоча сломанную ногу. Собака металась туда-сюда, пытаясь лаем «разбудить» убитого хозяина. Французский офицер, выронив саблю, прижимал ладони к лицу, и между его пальцами медленно сочилась кровь. Воздух дрожал от орудийной канонады, непрерывная мушкетная пальба напоминала треск сухого хвороста в костре, отзываясь эхом от склонов холмов, окружающих долину. Рота Шарпа вступила в бой, добавив к грохоту боя отличительный звук винтовочных выстрелов. Ему не слишком нравилось наблюдать за происходящим со стороны, но он восхищался грамотными действиями своих бойцов. Стрелки застали вольтижёров врасплох и успели убить двух офицеров, прежде чем мушкеты повели ответный огонь.

Слингсби, держа в руке обнажённую саблю, расхаживал с напыщенным видом позади рассеянной линии стрелков. Он весьма энергично выполнял полученные приказы, и Шарпа захлестнула волна горькой, как желчь, ненависти к ублюдку, который собирался захватить его место только потому, что женился на невестке Лоуфорда. Шарп инстинктивно нащупал винтовку, снял с плеча и взвёл курок. Не спуская глаз со Слингсби, он снял винтовку с предохранителя, чувствуя, как спружинил спусковой крючок, проверил, остался ли порох на полке после его падения с лошади, а потом, положив палец на спусковой крючок, вскинул винтовку к плечу. Лошадь под ним дёрнулась, и он выругался.

Он целился в спину Слингсби, туда, где выше разреза на красном мундире были пришиты две медных пуговицы. Кто догадается, что именно произошло? На него никто не обращал внимания, потому что все не сводили глаз с приближающейся колонны. А если кто и глянет, то решит, что он целится в вольтижёров. Для Дика Шарпа это не первое убийство и, скорее всего, не последнее. Шарп представил себе, как Слингсби судорожно изгибается, получив пулю в позвоночник, падает, скрежеща ножнами сабли о камни, как он содрогается, цепляясь за жизнь. «Заносчивый маленький ублюдок», – подумал Шарп, поглаживая спусковой крючок. От внезапно нахлынувшей на него волны ослепляющей ненависти палец свело судорогой. Отдачей от выстрела приклад крепко приложило к плечу; лошадь под ним шарахнулась. Пуля просвистела над головами четвёртой роты под левой рукой Слингсби, срикошетила о камень и поразила вольтижёра, который сумел подобраться близко к Слингсби и как раз в этот миг встал, чтобы выстрелить в упор. Попав французу под подбородок, пуля отбросила его навзничь. Кровь брызнула струёй, мушкет громыхнул о камни.

- Господь Всемогущий, Ричард! Великолепный выстрел! – заметил майор Лерой. – Этот урод подбирался к Слингсби, я следил за ним!

- Я тоже, сэр, – соврал Шарп.

- Чертовски прекрасный выстрел! И к тому же с седла! Вы это видели, полковник? Шарп только что спас Слингсби жизнь. Я никогда не видал такого! Невероятный выстрел!

Шарп опустил винтовку, внезапно устыдясь своего порыва. Слингсби вёл себя нахально и этим злил его, но никогда не пытался причинить ему вред. Он же не виноват, что его манера смеяться, поведение и внешность приводили Шарпа в состояние бешенства! Незаслуженные поздравления Лоуфорда ещё более усугубили муки совести. Шарп отвернулся, безучастно наблюдая, как возле палатки хирурга двое санитаров прижимают к залитому кровью операционному столу раненого гренадёра, которому перепиливали бедренную кость. В нескольких ярдах раненый и две женщины из числа батальонных жён, вооружённые трофейными мушкетами, охраняли пленных. Ребёнок играл с французским штыком. Монахи вели вереницу мулов, навьюченных бочками с водой, чтобы раздать её среди солдат. По дороге на север промаршировало подкрепление: португальский батальон в сопровождении пяти рот красномундирников. Оставляя за собой шлейф пыли, проскакал верховой с донесением. Малыш, которого он едва не затоптал, испугался и прокричал ему вслед какое-то ругательство, а женщины засмеялись. Монахи оставили в тылу Южного Эссекского одну из бочек и двинулись к португальской бригаде.