Любовь Фоминцева - Сунгирская лошадка

Вдоль реки двигалась цепочка людей. Их было не больше десяти. Впереди шел Або и вместе с другим охотником нес на шкуре бездыханного Тхо, само имя которого означало "Теплое дыхание". Рядом с ним брела, опустив голову, Баги.

За ними осторожно ступала мать Лумы с девочкой на руках. Она все еще не могла поверить, что ее дочь никогда больше не откроет глаза, и несла ее бережно, как живую. За ней шел Большой Рыжий Хвост, - так звали главного охотника ее рода.

Детей похоронили с почестями, которых удостаивалась только старейшая мать рода и мудрый Арч, научивший их распрямлять бивни мамонта, размягчив их в золе.

Место выбрали рядом со стоянкой на высоком мысу, с двух сторон омываемом водой реки и ручья.

Вырытую в земле могилу обильно посыпали охрой. Детей положили голова к голове, чтобы подчеркнуть, что теперь мысли двух родов, сунгирей и лисьих хвостов, едины. Ноги указывали на противоположные стороны, откуда пришли оба рода. Сунгири - с северо-востока, лисьи хвосты - с юго-запада. Старейшая мать рода сунгирей положила Тхо символ своей власти - костяной диск с хвостами песцов, надетый на дротик, а под левое плечо фигурку мамонта. Штаны и куртку мальчика расшили бусами. Эту одежду Баги готовила к дню, когда ее сына посвятят в настоящие охотники. Накидку из меха песца скрепили на груди длинной заколкой. Рядом с Тхо положили мужское копье из цельного бивня мамонта, подчеркивая храбрость, силу мальчика и то, что он поступил как взрослый охотник. Он заслужил родовое копье сунгирей.

Маленькую Луму одели по-сунгирски. И ей за мужество положили женское родовое копье сунгирей - тоже из цельного бивня, только немного поменьше. Одежду ее украсили бусами, меховое покрывало тоже скрепили на груди изящной заколкой. Сверху положили лисий хвост, знак ее рода. Тхо на грудь лег амулет его рода - костяная фигурка лошадки. И на Тхо, и на Луму бросили когти убитого зверя.

Землю посыпали охрой, набросав небольшой холмик.

Когда с погребальным обрядом было покончено, сунгири и лисьи хвосты ушли вместе: не полагалось тревожить сон уснувших навсегда суетой жизни живых.

Вновь рожденное племя покинуло стоянку.

...Так на севере Русской равнины, вблизи холодного дыхания ледника, родилось новое племя, и ему уже не страшны были холод, дикие звери. Их, людей этого племени, стало много. Они стали втрое сильней и уже не боялись опасностей, которые подстерегали их в суровом и таком малознакомом им мире".

...Маша, с полными слез глазами, грустно посмотрела на брата.

- Леша, расскажи снова эту сказку, может, они останутся жить?

- Это не сказка, по-научному ги-по-те-за называется, ну, предположение такое. Его еще нужно доказать, поняла? И нам надо до всех этих доказательств докопаться.

ДЖОН БЕЛАД: "ЭТОГО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!"

Прыжок через океан в поисках истины.

Сунгирцы распрямляют бивень мамонта.

"Утка" превращается в лошадку

Нет, эту заведомую ложь русских он просто не в силах вынести. Джон Белад в раздражении свернул газету. Утверждают, что они нашли стоянку там, где, он убежден, во времена палеолита был сплошной ледник. По их сообщениям получалось, что люди жили на самом леднике! Цивилизация, культура так далеко на севере? Этого не может быть! Древний человек не поднимался на Русской равнине выше пра-Дона и Средней Оки - вот истина. Зачем ему лезть было в стужу, в голод, в болотистую тундру?

Все это выдумки русских, но он не такой, чтобы этому верить! Он сам разоблачит их. Семнадцать часов полета, прыжок из Америки через океан, и он уже в Европе! Ради истины он готов на все, несмотря на свои шестьдесят.

Позвонили, и почтальон передал красивый узкий конверт. Приглашение на симпозиум археологов по палеолиту.

Весьма кстати, возможно, там он встретится с русским археологом, автором сверхновой версии.

Прямой, голова гордо посажена на широких плечах, Белад вошел в самолет походкой человека, уверенного в себе. Поглядывая куда-то вдаль, подправил на переносице оправу больших очков. Бросив в сетчатую полку над головой портфель, пристроил к ручке кресла темную трость с инкрустацией из слоновой кости и занял свое место.

Не удостоив взглядом остальных пассажиров, он достал блокнот, и "вечное перо" его бойко забегало по белому листку: за время полета Белад решил набросать свое выступление. Где-то в самом начале, после приветствий, он скажет, что древнейшая культура так далеко на севере, несмотря на всю заманчивость этого предположения, остается под вопросом. Конечно, он ни в коей мере не склонен не доверять своим уважаемым коллегам, но нужны доказательства. Последнюю фразу Джон зачеркнул: не надо так откровенно.