Вольдемар Балязин - Золотой век Екатерины Великой

В Павловске тихо шелестели шелка и бархат нарядов придворных дам и строго чернели сюртуки лейб-медиков Марии Федоровны, которая с 1777 года пребывала в состоянии перманентной беременности: она родила за двадцать один год десять детей – четырех мальчиков и шестерых девочек, и в связи с этим акушеры, гинекологи, педиатры, терапевты были в Павловске почти в таком же числе, что и камер-юнкеры и камергеры.

Гатчина же была маленьким военным лагерем. Еще ребенком Павел получил из рук матери звание генерал-адмирала Российского флота, и тогда же в Гатчине был расквартирован морской батальон, а вслед за тем на глади гатчинских прудов забелели паруса кораблей и заплескали весла галер. Начались учебные плаванья и особенно милые сердцу цесаревича морские парады. Прошло еще несколько лет, и Павел стал шефом Кирасирского полка – отборной тяжелой кавалерии. В Гатчине появился эскадрон кирасир, а со временем в резиденции цесаревича разместилась целая армия, состоявшая из шести батальонов пехоты, егерской роты, четырех полков кавалерии – драгунского, гусарского, казачьего и жандармского, а также из двух рот артиллерии – пешей и конной.

Правда, вся эта армия насчитывала две тысячи солдат и матросов, двести пятьдесят унтер-офицеров и тринадцать обер- и штаб-офицеров, что равнялось полному штату лишь одного полка.

Главным занятием гатчинского войска, одетого в темнозеленые мундиры прусского образца и живущего по уставам армии Фридриха II, были строевые учения, смотры, разводы и парады. И попадая в Гатчину, сильно напоминавшую Берлин будками, шлагбаумами, кордегардиями и гауптвахтами, Александр и Константин из великих князей превращались во взводных командиров. С 1795 года братья приезжали в Гатчину четыре раза в неделю, к шести утра, и находились там до часа дня, занимаясь экзерцицией, учениями и маневрами. Проходя артиллерийскую практику, Александр оглох на левое ухо, и поправить его глухоту не смогли уже до конца дней.

Следует признать, что Александр и Константин все же полюбили общий строй Гатчины, ее дух, ее камуфляж. До конца дней они пронесли неувядающую любовь к блеску парадов и показательных маневров, к четким механическим передвижениям многотысячных колонн, которые по единому мановению руки мгновенно перестраиваются в каре, меняют фронт, образуя причудливые квадраты и линии.

Так, меж Царским Селом и Гатчиной завершилось детство Александра и Константина и началась их юность.

Ясский мирный договор

29 декабря 1791 года в румынском городе Яссы был подписан договор, завершивший Русско-турецкую войну 1787-1791 годов.

Предварительные условия договора были оговорены летом 1791 года в румынском городе Галаце, расположенном на левом берегу Дуная.

С российской стороны делегацию в Галаце возглавлял генерал-аншеф Н. В. Репнин, главнокомандующий русской армией в войне с Турцией.

В Яссах главой русской дипломатической делегации был Г. А. Потемкин.

В Яссах были подтверждены условия двух прежде заключенных договоров с Турцией, о которых, вы, уважаемые читатели, уже знаете, – Кючук-Кайнарджийского и Георгиевского. К России отходили земли между Южным Бугом и Днестром. Молдавия и Валахия, занятые русскими войсками в ходе войны 1787-1791 годов, возвращались Турции.

На юге России подтверждалась прежняя граница по реке Кубань, что упрочило положение России в Причерноморье и позволило дальше успешно развивать Новороссию, наместником которой был Г. А. Потемкин.

Женитьба Александра

Когда Александру пошел пятнадцатый год, Екатерина решила, что пора подумать о его женитьбе. Поисками невесты занялся посланник при германских дворах граф Николай Петрович Румянцев, сын фельдмаршала П. А. Румянцева-Задунайского, будущий министр иностранных дел, основатель известного московского музея и библиотеки, носивших его имя.

Екатерина обратила внимание Румянцева на внучек маркграфа Баденского Карла Фридриха – четырех дочерей наследного баденского принца Карла Людвига и его высоконравственной и добродетельной супруги Амалии. Их дочери славились хорошим воспитанием, добрым нравом, красотой и здоровьем.

Румянцеву следовало особенно внимательно присмотреться к двум старшим принцессам – одиннадцатилетней Луизе Августе и девятилетней Фридерике Доротее. В случае, если, по мнению Румянцева, девочки окажутся достойными Российского императорского дома, следовало, собрав все необходимые сведения, добиться согласия родителей на поездку сестер в Петербург.