Иван Шкадов - Озеро Хасан. Год 1938.

Нашему поколению в этом смысле повезло. Многие из моих сверстников и тех, кто был на два-три года постарше, проявили мужество и героизм в рядах интернациональных бригад в Испании, в боях за неприкосновенность наших восточных границ. Мы победили в смертельной схватке с германским фашизмом, внесли решающий вклад в разгром милитаристской Японии.

В октябре 1935 года, в возрасте 22 лет, по путевке комсомола я поступил в Горьковское (позднее Харьковское) бронетанковое училище, которое закончил в 1938 году. Попросил направить меня на Дальний Восток. Тогда многие выпускники желали служить в этом пока еще не обжитом, далеком, но «нашенском» крае, где нужны были крепкие руки и горячие сердца, романтическая устремленность в будущее и неуемная жажда творчества.

Для Дальнего Востока из училища были отобраны несколько человек. Удовлетворили и мою просьбу.

До сих пор помнится мне, с каким жадным любопытством впитывал я в себя в течение почти двух недель пути до Уссурийска все увиденное, смотрел и не мог насмотреться на своеобразную дальневосточную природу, памятуя о славной истории этого края, о людях, чьи героические имена связаны с Дальним Востоком прочными и нерушимыми связями.

Мужественные образы русских землепроходцев и мореходов С. И. Дежнева, Е. П. Хабарова и адмирала Г. И. Невельского, славные имена героев гражданской войны С. Г. Лазо и П. П. Постышева, К. А. Суханова и В. М. Сибирцева, В. Б. Баневура, В. К. Блюхера и И. П. Уборевича навсегда вошли в героическую летопись нашей страны.

Для меня Дальний Восток — не просто часть территории нашей необъятной Родины, но и частица жизни. В 1938 году мне, молодому лейтенанту-танкисту, пришлось принять у озера Хасан свой первый бой, защищая священные рубежи нашей Родины от наглых посягательств японских милитаристов.

Прежде чем говорить о ходе боев в районе озера Хасан, о мужестве и героизме советских воинов, противостоявших японским агрессорам, необходимо, на мой взгляд, хотя бы кратко охарактеризовать обстановку, которая сложилась на нашей восточной границе к тому времени, определить причины особого внимания японской военщины к этому району.

Ни для кого не секрет, что в тридцатые годы среди азиатских стран Япония была, пожалуй, единственной страной, которая шла вровень с перворазрядными капиталистическими государствами в области территориальных захватов. В кровавую летопись войн и конфликтов молодой японский империализм поспешно, словно боясь опоздать, вписывал страницу за страницей. Причем его почерк был особенно изощренным, разбойничьим. Японские милитаристы действовали предательски, без объявления войны, как это было, например, в 1931 году при захвате северо-восточных провинций Китая (Маньчжурии) и образовании на оккупированной территории марионеточного государства Маньчжоу-го, на «престол» которого был посажен последний отпрыск свергнутой в Китае в результате революции 1911 года династии китайских императоров.

Агрессивные устремления милитаристской Японии были наиболее откровенно изложены в решении совещания губернаторов провинций, командующих военными округами и представителей монополий Японии, проходившего в конце июня 1927 года. На совещаний рассматривался вопрос о глобальной стратегии японского империализма на ближайшее будущее и были выработаны основные принципы завоевания Азии и образования могущественной японской империи. В качестве первого шага на пути претворения этих планов в жизнь предусматривался захват Маньчжурии и Монголии, а затем и Китая. «Овладев всеми ресурсами Китая, — говорилось в решении совещания, — мы перейдем к завоеванию Индии, стран южных морей, а затем к завоеванию Малой Азии, Центральной Азии и, наконец, Европы».

В итоговом документе совещания (так называемом «Меморандуме Танаки») утверждалась неизбежность войны против Советского Союза. Дальнейший ход событий показал, что решение совещания явилось программой всей последующей политики и стратегии японского империализма.

К марту 1932 года Япония полностью оккупировала Маньчжурию и начала ее колонизацию. Десятки тысяч японских семей переселились на завоеванные территории, отбирая у коренного населения лучшие земли, хозяйничая в торговле и промышленности. Ее уголь, нефть, руды и благородные металлы стали стратегической сырьевой базой военной промышленности Японии. Народ Маньчжурии был доведен до рабского состояния.