Иван Шкадов - Озеро Хасан. Год 1938.

Конечно же, такое положение дел и характер местности давали основание рассчитывать на успех. Японцы в нем нисколько не сомневались, считали, что в случае развития боевых действий победа им обеспечена. Они вполне здраво рассуждали, что ограниченное число дорог не даст нам возможности в короткий срок сосредоточить силы на угрожаемом участке, а также эффективно использовать танки и артиллерию.

Между тем обстановка у сопки Заозерная усложнялась. 20 июля 1938 года начальник Посьетского пограничного отряда К. Е. Гребенник доложил командованию округа о том, что в товарном поезде на станцию Хомуйтон прибыло подразделение японских солдат. Маскируясь кустарником, группами по 7—10 человек, они двигались в восточном направлений в сторону деревни Намчиенсандон. «…Предполагаю: усиление японских частей в районе высоты Заозерная… — делал вывод К. Е. Гребенник. — Наблюдение продолжается. Подразделения приведены в боевую готовность…»

Готовясь к нападению, японские милитаристы вовсю старались обосновать «законность» захвата исконно русской земли в районе озера Хасан. В одну из темных июльских ночей на участке пограничной заставы «Хун-чунь» они оставили письмо, прикрепленное к деревянному шесту. В нем японцы умышленно исказили название высоты Заозерная, именуя ее Богомольной, что-де население Маньчжурии испокон веков совершало здесь религиозные обряды. Но пограничники знали, что высота Богомольная действительно существует, только расположена она в 800 метрах от линии границы на территории Маньчжоу-го.

Все чаще и чаще пограничные наряды докладывали о сосредоточении большого количества японских войск в районе высоты Заозерная. Самураи уже не скрывали своих намерений, они демонстративно переправлялись через реку Туманган на лодках по 5—7 человек в каждой. Затем движение по реке и дорогам, ведущим к границе, прекратилось. Подготовительный период закончился. Японцы только ждали сигнала к началу боевых действий…

В этих условиях Коммунистическая партия и Советское правительство приняли энергичные меры по обеспечению безопасности дальневосточных рубежей страны. До июля 1937 года советские войска на Дальнем Востоке насчитывали 83 750 человек, 946 орудий, 890 танков и 766 самолетов. Преимущество в людях и артиллерии было на стороне Квантунской армии, которая к тому же непрерывно наращивала силы.

В целях, усиления Особой, Краснознаменной Дальневосточной армии было принято решение направить в нее в течение 1938 года 105 800 человек рядового и командного состава. На капитальное военное строительство ассигновалось почти вдвое больше денежных средств, чем в 1937 году.

В 1937 году с Балтики для пополнения Тихоокеанского флота были направлены два эсминца, которые за 75 суток совершили беспримерный переход во Владивосток Северным морским путем.

Одновременно проводилась большая работа по инженерному укреплению границ и повышению боевых возможностей войск. К концу 1937 года завершилось строительство 120 оборонительных районов, прикрывавших наиболее угрожаемые направления. Из авиационных частей и соединений ОКДВА было создано новое оперативное объединение — 2-я воздушная армия. В стрелковые и кавалерийские соединения включались танковые батальоны и механизированные полки. Территориальные дивизии переводились на кадровое положение. Учитывая все нараставшую угрозу военного нападения, Советское правительство 1 июля 1938 года преобразовало ОКДВА в Краснознаменный Дальневосточный фронт. В него вошли две армии: 1-я Приморская (командующий комбриг К. П. Подлас) и 2-я Отдельная Краснознаменная (командующий комкор И. С. Конев). Фронт возглавил Маршал Советского Союза В. К. Блюхер.,

20 июля японский посол в Москве М. Сигемицу. на приеме у Наркома иностранных дел СССР М. М. Литвинова от имени правительства потребовал передачи Японии сопки Заозерная. Товарищ Литвинов с присущим ему хладнокровием ответил, что это требование не обосновано никакими юридическими документами и само собой исключает решение вопроса. Японский дипломат, получивший категорические инструкции из Токио, стоял на своем. В конце беседы Сигемицу заявил, что, если сопка не будет передана добровольно, императорская армия применит силу. Это прозвучало как прямая, ничем не прикрытая угроза.

— Если господин Сигемицу, — сказал М. М. Литвинов, — считает веским аргументом запугивание с позиции силы, перед которым отдельные государства действительно пасуют, то должен напомнить вам, что он не найдет успешного применения в Москве.