Михаил Зефиров - Лаптежник против «черной смерти». Обзор развития и действий немецкой и советской штурмовой авиации в ходе Второй мировой войны

Тамара продолжала писать рапорты о переводе в авиацию. И в конце концов она добилась своего. В августе 1943 г. ее направили во вновь сформированный 386-й ночной легкобомбардировочный полк. Он был оснащен хорошо знакомыми ей бипланами По-2 и действовал на Ленинградском фронте. Однако она недолго летала на ночные бомбежки. Командир полка майор В. Е. Яковлев, действовавший из самых лучших побуждений, не желая рисковать жизнью молодой женщины и матери, перевел ее в связную эскадрилью.

Константинова продолжала летать на У-2, но только теперь ее задачей была доставка секретной почты и штабных офицеров связи. Правда, выяснилось, что риска в таких полетах совсем не меньше, чем в боевом полку. Ее биплан нередко сталкивался с «Мессершмиттами», и ей требовались все летные навыки, чтобы уцелеть во время таких встреч. Дважды она возвращалась на аэродром на еле живом биплане, но сама при этом была невредимой.

Она продолжала настаивать на том, чтобы ей позволили летать на настоящем боевом самолете, чтобы она могла сполна рассчитаться за мужа. По ее мнению, лучшего варианта для этого, чем Ил-2, просто не было. Ее упорство сделало дело, и в мае 1944 г. младшего лейтенанта Константинову направили в 15-й отдельный учебно-тренировочный полк. Там она успешно освоила штурмовик и уже в июле была назначена в 566-й ШАП подполковника Н. К. Домущея. Полк входил в состав 277-й ШАД, действовавшей на Ленинградском фронте, и базировался на аэродроме около города Кингисепп.

В качестве бортстрелка к ней в экипаж напросилась сержант Александра Мукосеева, которая была мотористом в том же полку. Она тоже давно хотела летать на «Иле», но пока в 566-м полку были одни пилоты-мужчины, об этом нечего было и думать. С появлением Константиновой ей представился шанс, и она использовала его. Так в советской штурмовой авиации появился второй по счету женский экипаж Ил-2. О том, кто же составил первый экипаж, будет рассказано ниже.

Поначалу в полку с недоверием отнеслись к женщине-пилоту. Однако в ходе боевых вылетов сначала в район Нарвы и Пскова, а затем и над Эстонией Константинова быстро показала себя с самой лучшей стороны. Уже вскоре ее экипаж стал одним из лучших в 566-м ШАП, при этом на счету Мукосеевой был один сбитый истребитель. О признании летных и боевых качеств Константиновой лучше всего говорит тот факт, что в декабре 1944 г. ей присвоили звание лейтенанта и назначили командиром звена 999-го ШАП. Последний входил в ту же самую дивизию, что и ее прежний полк.

К концу войны на счету лейтенанта Константиновой, которая уже была штурманом эскадрильи, были 69 боевых вылетов на Ил-2. В ходе боев в Восточной Пруссии она за три месяца выполнила свыше 40 вылетов, уничтожила 25 артиллерийских орудий и минометов, а также 18 зениток. К маю 1945 г. она была награждена двумя орденами Красного Знамени, орденами Красной Звезды и Отечественной войны 1-й степени, а затем 29 июня того же года ей было присвоено звание Героя Советского Союза.

Надо сказать, что ее младший брат Владимир к этому времени уже имел звание Героя. Он получил его 13 апреля 1944 г. после 623 боевых вылетов на По-2 в составе 25-го Гв. НБАП. Это был единственный случай в советской истории, когда брат и сестра удостоились званий Героев.

После окончания войны Тамара в звании старшего лейтенанта уволилась из ВВС и начала работать в гражданской авиации. Но затем, перегоняя в ремонт старенький У-2, она попала в низкую, плотную облачность и зацепила землю. В результате аварии Константинова получила травмы, которые больше не позволили ей летать. В последующие годы она жила в Воронеже и работала в советских профсоюзных и государственных органах. [120]

8 августа 1945 г. Советский Союз объявил о том, что он в одностороннем порядке денонсирует советско-японский договор о взаимном нейтралитете, подписанный еще 13 апреля 1941 г., и объявляет Японии войну. Это было исполнение обещания Сталина присоединиться к боевым действиям против японцев через три месяца после завершения войны в Европе. Он дал его американскому президенту Рузвельту и британскому премьер-министру Черчиллю в январе 45-го года на конференции в Ялте.