И Фроянов - Погружение в бездну (Россия на исходе XX века)

В Российской империи после реформы Совета министров в 1905 году установился порядок, по которому от главы правительства (ранее такой должности вообще не существовало) фактически не зависели министерства Военное, Морское, Иностранных дел, Императорского двора, подчиняясь непосредственно государю. Министерство же внутренних дел было подведомственным председателю Совета министров,2 значение которого (следовательно, и правительства) в системе власти было весьма существенным. Случалось, правительству удавалось добиться от царя отмены уже принятых им ранее решений.3 Взаимоотношения монарха с правительством

-------------------------------

1 Свод Основных государственных законов. Ст.86// Государственный строй Российской империи накануне крушения М., 1995.

2 Учреждение Совета министров. Ст. 16,17// Государственный строй Российской империи накануне крушения.

3 Флоринский МФ. П.А.Столыпин и проблема единства государственного управления в 1906-1911 гг.// Государственная деятельность П.А.Столыпина. М., 1994. С.124; Ганелин Р.Ш., Флоринский М.Ф. На пути к летнему политическому кризису 1915 года// Проблемы социально-экономической и политической истории России Х1Х-ХХ веков. СПб., 1999. С.474-481.

611

строились в значительной мере на законе о Совете министров.1

Отношения же Ельцина с правительством Российской Федерации во многом зависели и зависят не от ''веления'' Федерального Закона, а от президентского ''хотения'' (а порой даже каприза), запечатленного ''указным правом''. Он ''вывел силовые структуры из подведомственности Правительству. Механизм этого переподчинения прост: нормы о подведомственности Министра обороны, Министра внутренних дел, Министра иностранных дел, Председателя Федеральной службы безопасности Президенту включались в "положения" об этих органах, а сами "положения" утверждались президентскими указами. Так Президент укреплял собственные позиции и обесценивал значение Правительства''.2

Нынешний авторитарный режим опирается на силовые учреждения, прежде всего на снаряженное современным оружием и техникой МВД, насчитывающее в своем составе, по признанию С.В.Степашина, 1,5 млн человек.3 Это очень впечатляет, если учесть, что в российской армии после ее преступно-бестолкового сокращения находится на службе 1 млн 200 тыс. человек. Выходит так, что сегодня президентская власть опасается не столько внешней угрозы, сколько внутренних протестов и волнений со стороны народа, доведенного до отчаяния либерально-демократическим беспределом. И вот тут явственно проглядывает существенное отличие авторитаризма русских монархов от новейшего российского авторитаризма. На это отличие обратил внимание А.С.Панарин. ''Нашими западниками, - пишет он, - затушевывается тот разительный

----------------------------------------

1Флоринский М.Ф. Самодержавие и проблема единства государственного управления в период первой мировой войны (1914 - февраль 1917 гг.): Докт. дисс. Л., 1990. С.82-83, 133.

2 Л у ч и н В.О. ''Указное право'' в России. С. 14.

3 НТВ. ''Итоги'', 1999, 7 марта.

612

факт, что традиционалистская авторитарность, предшествующая западническим "перестройкам", всегда была более умеренной по части применения насилия, военно-полицейского и духовно-идеологического, чем сменяющая ее "просвещенная" власть носителей "нового порядка"''.1 Умеренность эта в значительной мере объяснялась присутствием в отношениях русского царя с подданными элементов патриархальности. Для них государь являлся ''Царем-Батюшкой''. Они верили в царскую справедливость, в способность монарха защитить слабого от произвола сильного, одинаково заботиться о каждом, независимо от его места в обществе. ''На сильного Бог да Государь'', - гласила народная поговорка. Еще в конце XIX века крестьяне верили, что царь всех ''одинаково любит, всех ему одинаково жалко''. Перед нами, несомненно, идеализированный образ. Но тем не менее следует все же сказать, что на протяжении столетий существовали реальные исторические причины веры народа в царя.2 Эта вера, осознаваемая монархом, налагала на него обязанность править милостью, а не насилием.

Что касается новейшего авторитаризма, то он не знает ничего иного, кроме насилия, лжи и обмана,3 причем не только вследствие отсутствия у него традиционной религиозно-нравственной основы властвования, разумеемой как долг служения правде и благочестию. По верному наблюдению А.С.Панарина, ''правящие западники'', каковым являлся Горбачев и каковым является Ельцин, ''осуществляют свои реформы, ориентируясь не на местную культуру и традицию, а на не понятный народу заемный образец. Поэтому их политика обретает форму социальной инженерии, связанной с насильственным утверждением умозрительных схем и заемных порядков сверху, авторитарными методами. Чем более уда