Меликсетов - История Китая

78

Здесь важно заметить, что в царствах чжоуского Китая перио­да Чуньцю идеал гармонии и порядка рассматривался и оцени­вался по-разному. Существовали по меньшей мере две модели, различавшиеся между собой целями и средствами достижения желаемого идеала. Первую из них можно было бы назвать моде­лью Чжоу-Лу, вторую — Ци-Цзинь. В чем сущность каждой из них и в чем различия между ними?
Дом Чжоу, или домен вана, был тем сакральным центром, величие которого уже в Чуньцю оставалось в прошлом. Отсюда ностальгия по далекому прошлому, стремление твердо держать­ся традиций старины, ибо только они давали легитимное право вану на власть и этическое превосходство знающего ритуалы и нормы чжоуского дома над чжухоу и тем более над претендую­щими на высший авторитет выскочками-^а. Именно в Чжоу, как о том уже шла речь, и велась работа над главами второго слоя «Шуцзина» со всей их идеологией, с отстаивавшими легитим­ность дома Чжоу идеалами времен Яо, Шуня и Юя. Впрочем, как это ни парадоксально, о доме Чжоу в Чуньцю мало что извест­но, а редкие материалы об этом в хронике «Чуньцю» и коммен­тариях к ней, включая Го юй, позволяют судить лишь о том, что ван старался всеми силами сохранить свой высокий и защищен­ный признанной всеми легитимностью статус. Лишь косвенные данные позволяют судить о том, что в столице вана был, види­мо, солидный архив (по преданию, в нем работал в свое время и полулегендарный мудрец Лао-цзы), что там жили придворные историографы и что в задачу работников историописания и ар­хива могли входить, в частности, разработки основ чжоуской официальной идеологии.
Больше известно о Лу — и потому, что это б^хл удел великого Чжоу-гуна, и потому, что это была родина Конфуция. О луских архивах в источниках есть лестные отзывы со ссылкой на высо­копоставленных приезжих гостей, в частности из Цзинь. Луские историографы писали хронику «Чуньцю». Правители Лу как по­томки Чжоу-гуна имели официально признанные привилегии в сфере ритуала, что отражено, в частности, в гимнах Шицзина — в них есть только шанские, чжоуские и луские ритуальные гим­ны, больше никаких. Естественно, что правители Лу столь же тщательно, как и дом вана, хранили традиции старины, столь многое для них значившие. Их родство с домом вана и общие инте­ресы в определенной степени сближали между собой эти два госу­дарства, что и легло в основу чжоу-луской модели идеалов. Суще­ственно заметить, что еще до Конфуция, с именем которого связа­на детальная разработка, углубление и придание нового звучания этой модели, она уже в основных своих параметрах возникла и

79

существовала. Более того, можно сказать, что не Конфуций воз­высил лускую модель, обеспечив ей в конечном счете признание и бессмертие, а чжоу-луская модель породила Конфуция, сдела­ла его таким, каким он был.
Сказанное означает, что чжоу-луская модель идеалов своди­лась к тщательному уважению традиций старины, воспеванию мудрости древних, подчеркиванию чжоуской легитимности, ува­жению наследственной аристократии с ее кланами и этическими принципами, воспеванию патерналистской формулы государ­ственности (государство — семья; правитель — отец родной), эво­люции в сторону гармонии на этической основе, культу древно­сти, уважению к заповедям старины. Это была своего рода про-токонфуцианская модель организации общества и государства, модель с некоторыми явными элементами социально-политичес­кой утопии, особенно если иметь в виду неприглядную полити­ческую реальность и в доме вана, и тем более в раздиравшемся всесильными сановниками на части княжестве Лу.
Вторая модель, ци-цзиньская, во многом противоположна чжоу-луской. Это была установка на реалии, на власть силы, в частности гегемонов-ба, установка на реформы, в том числе весь­ма радикальные, порывающие с традициями. Реформы бывали и в Чжоу (вспомним Сюань-вана), и в Лу, но там на передний план явственно выдвигались иные идейные установки и связан­ные с ними политические и экономические конструкций. В Ци же с его реформатором Гуань Чжуном и в Цзинь, где после Вэнь-гуна реформы стали едва ли не нормой, именно реформирова­ние всего отжившего лежало в основе усиления обоих царств. Позже, в IV в. до н.э., аналогичным путем было реформировано при Шан Яне царство Цинь, нечто похожее испытало в то время и южное царство Чу. Серьезные реформы приписываются стар­шему современнику Конфуция в царстве Чжэн, Цзы Чаню.
В известном смысле можно сказать, что рано или поздно, но большинство чжоуских государств периодов Чуньцю и Чжаньго встало именно на этот путь, где идеалом было создание сильно­го государства и жесткого порядка, а методы достижения цели виделись в использовании всеобщеобязательных нормативных регламентов властей. Циско-цзиньско-циньская модель делала решительную ставку не на клановые связи и знать, но на выход­цев из неродственных, а то и чужеземных по происхождению кланов. Она была динамичнее и оказалась более подготовленной для соперничества с частным собственником — врагом государ­ства и власти центра. Эту модель можно считать протолегистс-кой, хотя далеко не все те, кто осуществлял реформы, особен­но в Цзинь, были легистами, т.е. сторонниками нормативного