Мирослав Морозов - Воздушная битва за Севастополь 1941—1942

Все вышеизложенное отнюдь не свидетельствует о том, что в СССР ничего не делалось для подготовки к отражению агрессии. Строились оборонительные рубежи на новой гра­нице, к ней подтягивались соединения из внутренних округов. Неоднократно отдавались приказы по усилению бдительно­сти войск, но при этом каждый раз подчеркивалось, что они не должны поддаваться на провокации. 19 июня все западные флоты СССР перешли на готовность № 2. Последней каплей стало сообщение, поступившее из штаба 5-й армии, находив­шейся в Западной Украине. По информации, полученной от немецкого солдата-перебежчика, нападение Германии на СССР должно было начаться в ночь на 22 июня. После много­кратной проверки сообщения и долгих раздумий около 17 ча­сов 21 июня Сталин созвал совещание высшего военного ру­ководства, на котором, наконец, было принято решение о приведении всех войск в полную боевую готовность и разре­шении открывать огонь по врагу, правда, при этом вновь под­черкивалось, что на провокации поддаваться не следует. Око­ло 11 часов вечера эта информация была доведена и до ко­мандования военно-морского флота. Немедленно в адрес всех западных флотов были отправлены шифрованные теле­граммы о переходе в боевую готовность № 1. Не дожидаясь их прохождения, нарком Н. Г. Кузнецов поочередно обзвонил все три флота и продублировал указание устно. Черномор­ский флот стал последним в этом списке, и нарком дозвонил­ся до него незадолго до часа ночи 22-го.

— Вы еще не получили телеграммы о приведении флота в боевую готовность? — спросил Н. Г. Кузнецов начальника шта­ба ЧФ контр-адмирала И. Д. Елисеева.

— Нет.

— Действуйте без промедления! Доложите командующему.

Телеграмма прибыла в 01.03, и с ней в руках начальник штаба прибыл на командный пункт, где в ту ночь дежурил ка­питан 2-го ранга Н. Т. Рыбалко. В 01.15 готовность № 1 была объявлена по флоту.

Комплекс мероприятий, предусмотренных этим сигналом, включал вызов всего личного состав на корабли и в части, а это с учетом увольнений требовало времени. Первоначально осуществляли скрытый сбор — через посыльных. За коман­дующим флотом послали машину на дачу. Затем И. Д. Елисее­ву показалось этого недостаточно, и в 01.55 был объявлен «большой сбор» — по всей главной базе флота. Загудели си­рены кораблей и судоремонтного завода, зазвучали сигналь­ные выстрелы береговых батарей. Постепенно начали гаснуть огни на бульварах и в окнах домов. Городские власти и неко­торые командиры звонили в штаб и с недоумением спраши­вали:

— Зачем потребовалось так спешно затемнять город? Ведь флот только что вернулся с учений. Дали бы людям немного отдохнуть.

— Надо затемниться немедленно, — отвечали из штаба.

Последовало распоряжение выключить рубильники город­ской электростанции. Город мгновенно погрузился в такую густую тьму, какая бывает только на юге. Лишь один маяк про­должал бросать на море снопы света, в наступившей мгле особенно яркие. Связь с мая­ком оказалась нарушенной, и к нему пришлось посылать мотоциклиста, который на полной скорости гнал через темный город.

В 02.30 первый секретарь Севастопольского горкома партии Б. А. Борисов (в со­ветское время так называ­лась должность мэра горо­да [неверно, должности мэра соответствовал Председатель Горсовета — Прим. lenok555 ]), получив информацию от командующего флотом об ожидающемся нападении, собрал бюро горкома на за­седание. Было решено при­вести в готовность МПВО (местное ПВО — военизиро­ванное формирование мест­ного населения, занимавшее­ся наблюдением за воздуш­ной обстановкой, тушением зажигательных бомб, оказанием помощи раненым и т. д.), вы­звать на предприятия всех руководителей и коммунистов, обеспечить в городе порядок. Обо всем этом было доложе­но в Симферополь секретарю областного комитета партии B. C. Булатову.

В штабе флота вскрывали пакеты, лежавшие неприкосно­венными до этого часа. На аэродромах раздавались пулемет­ные очереди — истребители опробовали боевые патроны. Зе­нитчики снимали предохранительные чеки со своих пушек. В тем­ноте двигались по бухте катера и баржи. Корабли принимали снаряды, торпеды и все необходимое для боя. На береговых батареях поднимали свои тяжелые тела огромные орудия, го­товясь прикрыть огнем развертывание флота. К 03.00 доло­жили о переходе в полную готовность 61-й зенитный полк, че­тыре дивизиона береговой обороны и одна из истребительных эскадрилий на аэродроме Бельбек (весь 32-й иап доложил о переходе в готовность только в 03.13). Готовность большинст­ва кораблей запаздывала. На командный пункт прибыл адми­рал Октябрьский, который, как и многие в ту ночь, еще до кон­ца не поверил в необходимость всех этих мероприятий.