Андерс Стриннгольм - Походы викингов

Стража горящей башни бросилась вон и устремилась на норманнов. С обеих сторон использовали крайние усилия: парижане потому, что сражались за жизнь и собственность, за все им драгоценное и милое, зная, что от их храброй обороны зависела судьба Франции в это решительное мгновение; норманны — оттого, что приближались к цели своих усилий и ожидали от этого упорного боя, что счастье наконец увенчает их орркие. Наконец силы севера должны были уступить отчаянному сопротивлению парижан. Норманны не могли нигде пробиться или овладеть каким-нибудь уголком на стенах: отраженные на всех местах, они наконец отступили, по обыкновению таща с собой убитых.

Это нападение было последним во время десятимесячной осады; вскоре, в начале октября, прибыл император с многочисленным войском. Норманны соединили в один стан свои оба стана, раскинутые на противоположных берегах Сены, для осаждения города. В то же время вернулся Сигфрид. С его приходом норманнское войско усилилось так, что император, напуганный прежними неудачными нападениями на их стан, не отважился сражаться, а вступил с ними в переговоры и заплатил 700 фунтов, за что они обещали снять осаду. После заключения мира завязались дружеские отношения между норманнами и парижанами, оказавшими взаимное уважение мужеству друг друга, как и следует храбрым людям; норманны посетили Париж, завели знакомства в городе и долго гостили там, как будто среди родных и друзей, жили вместе с парижанами и обедали с ними.

Эбло и новый епископ Парижа, Аншерик, преемник Гослина, сидели за обедом, когда сказали им, что к городу приближался норманнский флот для проезда вверх по реке, с дозволения императора. В негодовании на недостойный поступок Карла, предавшего жестокому грабежу внутренние области государства, а также напрасному кровопролитию в том случае, если не пропустят норманнов, граф и епископ вскочили со стульев, схватили мечи, призвали к оружию граждан и стражу, поспешили к мосту и не дали проехать флоту. Норманны повернули назад без боя, не желая нарушать мир с парижанами.

Тогда все увидели пример их сухопутного путешествия за флотом. Они вытащили суда из воды и волокли их посуху на расстояние более двух тысяч футов, потом опять спустили на воду выше Парижа. [56] Блестящий пример использования волоков для переправы на судах через непроходимые участки русел рек. Этот эпизод подтверждает возможность аналогичного волокового перемещения в том числе и больших боевых судов через сухие участки пути из варяг в греки — от Ловати и Западной Двины до Днепра. (прим. ред.) Пленников гнали связанных веревками по 20 человек: вероятно, при таком путешествии требовались также и их силы. Парижане смотрели с удивлением на это зрелище; летописи упоминают о нем как о неслыханном, невероятном и никогда не бывалом; однако ж у норманнов это был самый обыкновенный способ в тех случаях, когда был излучистый берег или другие препятствия встречались судам, Переправив таким образом флот в верхнюю Сену, они быстро поплыли в Сенс, город Шампани, на реке Йонне.

Сенс был хорошо укреплен, и его граждане защищались так же храбро, как и парижане: норманны целые шесть месяцев осаждали его понапрасну. Однако ж жители были в смертельном страхе за исход осады; вступив в переговоры с норманнами, убедили их за некоторую сумму отступив от Сенса. Они опустошили всю окрестность, разрушили монастыри, замки, церкви. Между тем император оставил Париж и пошел к Суассону. За ним последовал Сигфрид с властью войска и вошел в Уазу, опустошая на пути все огнем и мечом. Когда огонь пылающих дворов, деревень и замков возвестил приближение норманнов, император поспешно бежал из Суассона в Эльзас. Едва только успел он оставить город, как вошли туда норманны. Они сожгли церковь и монастырь св. Медарда, разорили все окрестные монастыри церкви и королевские замки, перебили множество жителей, остальных увели в плен с собой.

Карл Толстый, раб придворных партий и почти сумасшедший от головной боли, которою страдал, до такой степени лишился уважения к себе со стороны подданных, что в ноябре 887 года, в Трибуре, они объявили его неспособным далее царствовать. Тогда все его покинули: повелитель таких великих государств, носивший все короны Карла Великого, умер бы с голода, если бы не сжалился над ним архиепископ Майнцский, Лиутберт. Наконец преемник Карла назначил ему на содержание некоторые поместья, но Карл только несколькими месяцами пережил свое несчастье. В Германии выбрали королем Арнульфа, его племянника, побочного сына Карломана, короля Баварского. Во Франции еще был жив потомок Каролингов, тот самый Карл, которого после прозвали Карлом Простым, младший сын Людовика Косноязычного, восьмилетнее дитя. [57] Он родился 17 сентября 879 года, спустя 6 месяцев посла смерти отца.