В то время (это было в феврале) граф Саксонский и Гюрингенский, Генрих, опытный в военном деле, пришел на берега Сены с сильным императорским войском. Он сильно пострадал в походе от дождей и холодной погоды, особенно потерял много лошадей, но принес много съестных припасов, что было главное для осажденного города. Он и Эвдо соединили свои силы и решились вместе напасть на укрепления норманнов. Это нападение кончилось несчастливее прежнего: после жестокого боя норманны отразили соединенные войска. За все три месяца, не успев ничего сделать для освобождения Парижа, граф Генрих удалился со своим войском, потому что осажденные начали чувствовать недостаток в съестных припасах. На это же расчитывали и норманны, когда не удались им все попытки взять приступом город. Сами они снабжены были вдоволь всем нужным, имели много разного скота и сохраняли его в церкви Сен-Жермен-де-Пре, обращенной ими в скотный двор. Не было также недостатка в оленях и дичи, потому что они усердно охотились и владели всей окрестностью. Ради развлечения они затевали разные игры, забавлялись ими и ограничивались строгой осадой города, чтобы принудить его голодом к сдаче.
Между тем Сигфриду наскучила долгая осада: за себя и свой отряд он уговорился с епископом Гослином оставить Сену, получил 60 фунтов золота и удалился искать счастья в другом месте. Остальное войско продолжало осаду. Синрик, один из норманнских королей, дал клятву не оставлять Францию прежде, чем доплыв до истоков Сены. Но вскоре он утонул в этой реке с 50 викингами, вероятно, оттого, что слишком нагружено было судно.
Между тем недостаток в съестных припасах с каждым днем становился чувствительней в Париже. Следствием были голод и заразные болезни. Смертность до того усилилась, что для погребения мертвых едва доставало живых. Один из храбрейших защитников города, тот, кто ободрял упавших духом жителей в самые отчаянные моменты и первый во всех битвах подавал личный пример неустрашимости и мужества, епископ Гослин, наконец пал под тяжестью постоянных усилий и умер вскоре после договора с Сигфридом. Смерть его еще более уронила мужество парижан: многие из знатных покинули город, остальные с жалобными воплями требовали переговоров с неприятелем.
Граф Эвдо, на котором одном лежала теперь оборона Парижа, всеми силами противился сдаче города и явился к императору для ускорения помощи. В его отсутствие аббат Эбло принял начальство. С каждым днем осажденные теряли надежды и мужество и настойчиво требовали сдачи Парижа. Вдруг одному из знатных привиделся сон, в котором Бог указывал ему на небесные силы, защищавшие стены и охранявшие город. Мужество парижан ожило, потому что этот сон видел человек, разделявший общее мнение народа о переговорах с норманнами и хотевший спасаться бегством. Толковали, что сновидение сделано св. Германом; утешали себя заступничеством этого святого: вынесли его мощи и носили их с крестным ходом вокруг городских стен.
Утешенные и обнадеженные помощью неба, парижане держались еще какое-то время; наконец в июле настало желанное освобождение. Граф Адальгем счастливо вернулся в город со свежим войском и съестными припасами; граф Эвдо вернулся с тремя полками; сам император вернулся в Мец со значительным войском. До него пришел Генрих, граф Саксонский и Тюрингенский, с войском из Германии и Лотарингии. В соседстве с городом он разбил лагерь на удобном месте и сошел с коня, чтобы осмотреть укрепления норманнов. Вокруг своего стана они выкопали множество ям в три фута глубины и слегка прикрыли хворостом. В одну такую яму упал граф Генрих: в то же мгновение его окружили, убили и ограбили.
Так отомстили они одному из убийц Готфрида. Но видя напрасную надежду покорить голодом Париж, получивший помощь и ожидавший еще другой, они возобновили прежние попытки и жестоко осыпали город стрелами, дротиками и большими камнями, которые бросали из пращи. Силы осажденных начинали падать; замешательство усилилось, когда норманны повели приступ с другого места и устремились на Париж с восточной стороны. Они сделали это успешней: зажгли башню, защищавшую в этом месте город и уже готовились взобраться на стены или вломиться в ворота. Во время долговременной осады не было в Париже такого смятения: вынесли на стены мощи св. Германа, главного покровителя города, но, как бы отчаявшись в спасении его сильной помощью, принесли туда и мощи св. Женевьевы. Между тем бой свирепел с дикой силой.
Читать дальше