Андерс Стриннгольм - Походы викингов

Скандинавы вообще любили побеседовать и попировать с друзьями и гостями. [477]Пирами и вечеринками праздновались дни жертвоприношений богам; то же было при начале зимы после жатвы; но приезде с морских набегов, в самые короткие дни, в так радости возврата солнца; в исходе зимы, чтобы, в ожидании близкого лета, пить за победы. Это было урочное время в году для пиров. Тогда они пировали поочередно друг у друга; иногда домовладельцы одного прихода складывались на кушанья и напитки и сходились в назначенное время попить и повеселиться: «Для мужчин веселье, — говорит сага, — когда они пируют большим обществом». Кроме того, поселяне, позажиточнее других, давали нередко пышные пиры в то время, когда король объезжал страну. Звали всех родных и друзей на поминки (наследный пир), на свадьбу, по какому бы то ни было случаю, подававшему повод к веселью жителям околотка.

Не скупились на кушанья, и все, что было лучшего в доме, подавали самое свежее и вкусное: мясо, рыбу, хорошее крепкое пиво. На длинном столе, перед которым стояли лавки, ставились кушанья; на другом, поменьше, стояли сосуды и кубки с медом и пивом. Все было выметено, нычищено; зала прекрасно убрана.

На высоком месте южной лавки сидел сам хозяин; напротив него — самый знатный гость. Гости садились по достоинству и значению: чем ближе к хозяину, тем почетнее. На южной лавке места были значительнее нежели на северной. В тех комнатах, в которых вместо двери на западной стороне находилась длинная лавка, на ней сидели женщины. Самая знатная сидела в середине; прочие по сторонам ее и также по достоинству; чем более имел значения в обществе муж, тем высшее место следовало жене; порядок соблюдался строго; из-за того выходили между гостями громкие споры, кончавшиеся смертельной враждой между их мужьями, считавшими неуважение к женам обидой для своей чести… Где же не было поперечной лавки, женщины садились на южной, влево от главного места, и на северной — направо от него; а мужчины помещались с другой стороны. Однако ж женщины и мужчины часто садились попарно и даже пили из одного кубка: этого не было в обыкновении у одних викингов, которые всегда садились и пили отдельно от женщин. На свадьбах почетное место поперечной скамьи занимала невеста, другое, также почетное, — тесть, третье — жених, каждого окружали близкие родственники.

Принимать и угощать гостей как можно радушнее поручалось от хозяина особенным лицам. Кругом ходили наблюдатели с водой и полотенцем, чтобы гости умылись перед пирушкой: обычай, требуемый опрятностью, когда еще не знали вилок и за них отвечали пальцы. Кубки (рога) обыкновенно наливали и подносили женщины, напоминая валькирий, угощающих витязей в Вальхалле.

Обычаев пить было много: Einmenning, питье в одиночку, когда каждый один выпивал свой кубок, Twimenning , когда двое мужчин или мужчина с женщиной пили и одного кубка; Hwirfingsdryckia, круговая, когда бокал обхо дил все общество; Swcitardryclda назывался обычай викингов пить всем вместе за отдельным столом; Witishorn, карательный кубок, осушал нарушитель законов пирующего общества. Питье оживляло все сходбища и пиры; играть свадьбу, собирать поминки на древнем скандинавском языке называлось «пить свадьбу, пить поминки». Северные жители нисколько не уступали в питье своим родоначальникам, фракийцам, и соплеменникам, германцам. Состязание в гом, кто больше выпьет, не имело ничего необыкновенного в их пировых обществах. Славные борцы в таком бою, однако ж они иногда уступали силе хмельного, и опьянение с его обыкновенными последствиями было нередким делом.

Нету в пути драгоценней ноши,

чем мудрость житейская,

хуже нельзя в путь запастись,

чем пивом опиться.

Меньше от пива пользы бывает,

чем думают многие;

чем больше ты пьешь,

тем меньше покорен твой разум тебе.

Цапля забвенья вьется над мирам,

рассудок крадет;

крылья той птицы меня приковали в доме у Гуннлед.

Пьяным я был,

слиижом напился у мудрого Фьялара;

но лучшее в пиве— что хмель от него исчезает бесследно . [478]

Это видно не только из предостережений, встречающихся в Хавамале, но и из советов Брюнхильд ее любезному, Сигурду:

А вот и шестой от Брюнхильды совет;