Андерс Стриннгольм - Походы викингов

Для прекращения таких грабежей и защиты берегов от нечаянного нападения ставили так называемую Boete- и Strande-Warder , [226]береговую и горную стражу, потому что на горах зажигались костры для предостережения окрестных жителей от неприятельского наладения. Сами короли садились на военные суда для прикрытия своих берегов, для той же цели они договаривались с известными морскими вождями, которые, собравши в набегах значительные силы часто на некоторое время поступали в службу к королям; богатые подарки или большое жалованье и обязывала их флотом и войском оборонять его землю от других викингов.

Пока Скандинавия разделялась между множеств мелких королей, не имевших довольно силы для защиты своих берегов и часто воевавших друг с другом, викинги плавали многочисленнее и чаще в тамошних водах, взаимно грабили и разоряли родную страну и искали добычи где только могли. Но вскоре, посредством завоевания малых королевств, образовывались другие, более обширные, под одной верховной властью; их жители из чужеземцев и викингов обратились в союзников; их отдельные выгоды слились в одно желание мира и безопасности. С тех пор всякое разорение, грабеж, даже фуражировки наказывались силою (изгнанием); верховные короли получили более силы для обороны своих берегов от нечаянных набегов иноземных викингов. Кажется, что тогда берега Скандинавии были менее тревожимы и путешествия в западные и южные страны считались почетнее, потому что предоставляли поле действий обширнее и обещали больше добычи.

Со всеми этими походами для всей бездомной молодежи открывались обширные виды на приобретение жилищ и собственности на чужбине. Отсюда переселения, наводнившие запад, восток и юг Европы храбрыми полками северных юношей и служившие потводом беспокойных сил севера, — переселения, которые продолжались непрестанно целые столетия, потому что новые поколения стремись по следам прежних. Великая цель, бывшая у них в роду, сообщила более благородства их воинской отваге. Они все являлись для состязания с войсками лучше вооруженными и устроенными и учились одерживать победы не только силой, но также искусством и военной хитростью, должных хорошо рассчитанным походам и движениям. Кроме того, должны были сражаться не только с вооруженными отрядами воинов, конных и пеших, но им приходилось брать укрепленные города, крепости и замки; они узнавали нa опыте, что для того употреблялись неизвестные им военные орудия, стенобитные машины, штурмовые башни, лсстницы, траншеи; следовательно, эти путешествия были для них училищем, где развивались их природные дарования.

Во всех предприятиях, на которые подстрекала их врожденная склонность, много было совершено храбрых дел, самые смелые из них, в продолжение долгого времени, редко приносили что-нибудь больше награбленной добычи; но мало-помалу походы викингов получили вид правильной войны, веденной с более благородной целью завоевания земель и государств. Победа обыкновенно венчала их оружие; успехи укрепляли в них мужество и побуждали на более отважные предприятия,

Викинг, в уме которого всегда гнездились смелые замыслы, избирал одно что-нибудь — победу или смерть. То и другое приводило к цели. Смерть казалась ему путем к бессмертию, жизнь — борьбой для достижения этой целию. Вся его жизнь была сцеплением военных подвигов и приключений; он искал опасностей и считал отрадой одолевать их. Море было знакомо ему с детства; на нем он проводил лучшее время года и жизни; и в душе его отразился великий образ этой стихии: его замыслы получили огромные размеры, его стремления и надежды, подобно океану не знали границ; с боков корабля он измерял взором широкий путь, открываемый морем, и, отплывая в синюю даль, пел с Фритьофом про свое путешествие:

Плыву я в холодную бурю,

Пусть мчится май легкий челнок! [227]

Качаясь с кораблем на волнах, он чувствовал себя вольным и свободным, как птица в воздухе. Встреча невзгоды — он переносил их, не унывая. В бурях, в нуждах, во всяких случайностях он не падал духом и был равно готов на погибель и на счастье. Изведав все превратности судьбы в постоянных походах на море и на суше, привыкнув сражаться с опасностями и полагаться только на себя он усвоил хладнокровие, присутствие духа и сметливость, выручавшие его в опасные минуты. Ему не знакомо было отчаяние ни посреди волн и утесов, ни в трудных положениях на сухом пути. «Дальний пловец подвергается часто случайностям». — «Но во всякой опасности, во всяком трудном случае все-таки можно что-нибудь присоветовать». — «Только малодушному не помогает никакой совет». — «Удовольствие приносит неполную победу».