Андерс Стриннгольм - Походы викингов

Варяги, возвращавшиеся из греческой службы, рассказывали про тамошний обычай, что, по кончине императора, они могли ходить по всем его дворцам, в которых сохранялись его сокровища, и при этом случае имели право брать себе все, сколько могли унести в память своей службы при покойном государе. Это называлось poluta swarf. Сага рассказывает, что Харальд Хардраде, воротившийся на север с великим богатством, три раза принимал участие в таких прогулках. [205]Говорили, что норманны, желавшие. служить в Миклагарде (Греции), получали очень много всякого добра.

Все, приходившие оттуда, рассказывали о пышном императорском дворе и огромном казнохранилище, описывали его войска, устройство и вооружение и приносили много других известий о чудесах Востока. Они видели прекрасные произведения искусства, украшавшие конное ристалище (ипподром), и замысловатые игры, которые давали на этой пышной арене, подобно прежним играм цирка в Риме. Восточные императоры собрали в ипподром все, оставшееся от римской и греческой древности. Тут можно было видеть истуканов богов и обоготворенных героев Древнего Рима и Греции. Посреди этих великих памятников древнего искусства канатные плясуны делали свои воздушные скачки; вольтижеры показывали удивительную легкость; дикие звери и птицы бились друг с другом. Тут же пступали в состязание лошади, запряженные в богатые и дорогие колесницы. Разделяясь на стороны, соперники, одетые в синее, зеленое, белое и красное платье, с разных сторон выезжали на арену через медные ворота ипподрома, украшенные таинственными надписями, и вдруг неслись из-за барьера к столбу, поставленному в середине ярены, означая восхождение солнца своим бегом и движениями; семь раз они объезжали вокруг столпа, подражая течению планет. Пока еще цвета одежды ездоков не приняли политического и не утратили первоначального значения, они изображали четыре враждующие стихии или, по другому мнению, четыре времени года. Высокая стена окружала огромную площадь ипподрома. Вокруг сидели зрители на скамьях, устроенных в виде уступов. Для императора поставлен был престол. Горело освещение, сжигались потешные огни, музыка полного хора тешила слух, глазами со исех сторон встречалась многочисленная толпа; тут было собрано все, что только могла представить великого и пышного богатая Византия.

Саги ясно передают нам впечатление, производимое тем из скандинавских варягов, выросших в бедности и простоте в их северных лесах. Перед ними воскресал минувший мир древних северных сказаний, когда они видели и слышали все великое и чудесное в Византии. В баснословных изваяниях греческой и римской древности они думали видеть северных богов и события из времен Асов, Вольсунгов и Гьюкунгов. Они дивились искусству, с каким вылиты эти чугунные и медные статуи; им казалось, что они живые и принимают участие в играх. «Падреймские игры» (так называли они игры ипподрома), по рассказу возвратившихся варягов, исполнялись с таким искусством, что казалось, будто люди разъезжают по воздуху, что там стреляли каким-то огнем и раздавалась музыка арф и других инструментов.

Один исландец, Болли Боллесон, проживший многие годы между варягами в Миклагарде и считавшийся самым храбрым и лучшим из них, по возвращении в Исландию привез с собой много разных сокровищ и драгоценностей, вел себя очень прилично, одевался в меха и пурпур, подаренные ему царем Миклагарда. На голове носил он золотой шлем, в руках — короткий иноземный меч, на бедре — красный щит, украшенный портретом в золотой оправе; все оружия его были позолочены. И товарищи его одевались в пурпур и имели позолоченные седла. Куда ни приходили они, везде обращали внимание своим пышным нарядом. [206]

Молва, разносимая о том всеми, слава, доставляемая походами в Миклагард, значение, ожидавшее варягов в Греции, богатое жалованье греческих императоров и рассказы про чудеса Востока — столько соблазнов было слишком достаточно, чтобы подстрекнуть скандинавов на дальний поход в Византию за богатством и славой. Они отправлялись по рекам и речкам России, той же самой торговой дорогой, по которой обменивались товары Востока на товары Запада.

С конца XI века многие норманны избирали дальний путь морем, переплывали Па-де-Кале на своих длинных кораблях, оттуда мимо берегов Англии и Франции, въезжали, через Ньорва-Зунд (Гибралтарский пролив), в Средиземное море, в архипелаг, и потом, через Геллеспонт, в Византию. Таким путем ездили многие вожди и короли, отправлявшиеся на Восток в XII столетии.