Леонид Ашкинази: Человек, который дал имя Государству

В тридцатые годы Бен-Гурион стремился достичь взаимопонимания с арабами. И если вначале он высказывался об арабах очень и очень положительно, то после погромов 1929 года его взгляды существенно изменились. Со временем он избавился и от романтизма, и от марксизма в этом вопросе. Арабский лидер ясно объяснил ему: "Я предпочитаю, чтобы Палестина оставалась бедной и пустынной еще сотню лет, пока мы сами, арабы, не наберем сил, чтоб развить ее и сделать цветущей страной". Все его многочисленные попытки договориться оказались безрезультатными. То, с чем соглашался один арабский лидер, начисто отрицал другой; данные секретных переговоров арабы публиковали и т. д. Как пишет Михаэль Бар-Зохар, "никакой компромисс не мог изменить того простого факта, что народов было два, страна же — одна".

И в этой одной стране в 1936 году начался очередной погром. Бен-Гурион видел, что все арабские волнения имели своим следствием ужесточение британской позиции, и активизировал сионистскую деятельность в политическом истэблишменте Британии.

Через некоторое время Британия направила в Палестину комиссию Пиля и после окончания ее работы предложила раздел Палестины на два государства — еврейское и арабское. Эта идея воодушевила и Бен-Гуриона, и Вейцмана, но… согласно британскому плану евреям доставалось менее четверти западной части Эрец-Исраэль, арабам — остальные три четверти и Заиорданье. Естественно, этот план вызвал бурю негодования. Но Бен-Гурион продолжал поддерживать идею раздела: факт создания Государства он считал окончательным, конкретные границы — нет.

Однако Бен-Гуриону не удалось уговорить своих товарищей поддержать план раздела. Тогда он выдрал из них "зубами и когтями" согласие на продолжение переговоров ВСО с Англией о плане раздела. Похоже, что он просто взял их измором — они так устали спорить, что переложили эту работу на других. Но все это оказалось зря. От плана раздела категорически отказались арабы. Вообще, если посмотреть на историю, то на словах и арабы, и евреи проявляли максимализм. В практической же области евреи были реалистами, и результат их реализма мы видим на карте. Возможно, что в этом — один из секретов успешности. Ставить высокие, воодушевляющие, идеальные цели и одновременно с этим в практической сфере проявлять гибкость, рационализм, практичность.

Война стоит у порога. Британцы понимают, что лояльность евреев им обеспечена при всех условиях. А вот арабов было надо задобрить — и Британия, по существу, отказывается от взятых на себя в соответствии с Декларацией Бальфура обязательств. И все равно арабы не соглашались. Но британскому правительству их согласие было нужно не позарез — и англичане опубликовали свои решения о радикальном ограничении эмиграции и продажи земли евреям в Палестине.

Бен-Гурион призвал ишув к вооруженной борьбе, к нелегальной эмиграции под прикрытием бойцов Хаганы, к военному противостоянию британским войскам. Товарищи колебались и сомневались; а он сформулировал то, что стало лозунгом сионизма — вплоть до организации государства: "помогать англичанам в борьбе с Гитлером, как будто нет "Белой книги", и бороться против "Белой книги", как будто нет войны". Войны, которая уже началась: 1 сентября 1939 года части Вермахта вошли в Польшу.

К началу войны Бен-Гурион уже был в Эрец-Исраэль "первым среди равных". И он стал таковым, несмотря на категоричность суждений и крайность позиций. Будь он больше «политиком», он был бы просто первым. Почему же он стал вождем, почему арабы заявили, что он — "самый опасный из сионистских лидеров"? При сравнении его с другими лидерами видны различия двух типов; назовем их качественные и количественные. Он был более энергичен, он лучше знал жизнь рабочих Эрец-Исраэль, он был более напористым агитатором. Он был широко образован. Но другие были образованы в других областях и были более сильны в чем-то другом. А вот качественно иным он был в одном — он был шире. В нескольких отношениях — шире в политике — был, как мы помним, готов договориться с Жаботинским. Шире в идеологии — совмещал возвышенные мечты о едином и неделимом Израиле и поддержку плана раздела. Шире в поведении — он бывал и весьма груб, даже с близкими товарищами, и очень обаятелен. Причем самое главное то, что он знал, когда и как проявлять каждую свою сторону.

В эти годы произошло важное изменение в его взглядах — он разочаровался и в арабах, и в англичанах (что развело его с Вейцманом). И неспроста — английские войска начали арестовывать евреев за ношение оружия, английская администрация ввела суровые ограничения на продажу земли. Бен-Гурион заявил, что он уходит с официального поста и посвящает себя вооруженной борьбе. Кроме того, он призвал к всеобщей забастовке. Начались столкновения с полицией. Это вызвало поляризацию в руководстве ишува. И опять большинство не поддержало Бен-Гуриона. Он уже был готов уйти в отставку, но международные события развивались так быстро, что всем стало не до того.