Наталья Пронина - Иван Грозный - «мучитель» или мученик?

Наконец, мы пристально вглядимся в личности и «деяния» непосредственных преемников Ивана Грозного — Бориса Годунова и Дмитрия Самозванца. А вглядевшись, попытаемся ответить на вопрос: благодаря чему смог прийти к власти царский шурин Борис? Кто привел на Русь Самозванца? Действительно ли был он для нее счастливым шансом «избавиться от деспотии», войти в семью «христианских народов Европы»? И так ли уж неверно, «по-рабски» поступил русский народ, когда после всех искушений и провалов Смуты он единой соборной волей все-таки восстановил прежнюю форму правления, возведя на престол нового самодержца?

Лишь после этого, может быть, и приоткроются нам потаенные причины… нет, не «кровавых зверств тирана». Причины возникновения мифа об этом «тиране». Причины тщательно продуманной клеветы, жертвой которой стал не только великий русский царь, а и вся Россия, уже тогда провозглашенная страной «слепо повинующихся рабов»… Впоследствии таких лживых мифов будет создано еще много, дабы подорвать, разрушить историческое самосознание русского народа. Но миф о «царе-мучителе» оказался в этом длинном ряду самым живучим и занял едва ли не главенствующее место. И значит, именно с ним нам необходимо разобраться в первую очередь. Отправимся же в путь. Ибо всегда дорогу осилит только идущий…

Итак, Европе уже «было явлено чудо Нового Света», когда на Востоке, «где обрывалась европейская цивилизация… из загадочной тьмы Азии воздвигался другой „новый свет“ — колосс Россия», говорит г-н Радзинский, широкими (хотя и сильно размытыми) мазками набрасывая исторический «фон» своего повествования. Действительно, «чудо» было явлено. «Чудо» открытия Америки, положившее начало неслыханной, невиданной по своей разрушительной, пожирающей все и вся экспансии западноевропейских государств, благодаря которой они в последующие три-четыре столетия покроют, подобно удушающей паутине, едва ли не весь земной шар сетью своих гигантских колониальных империй, неуклонно и педантично высасывая жизненные силы из порабощенных народов. Увы, вслед за романтиком-искателем Колумбом, именно неутолимая «жажда быстрой, хищнической наживы вела за море испанских и португальских конкистадоров, сочетавших христианское благочестие с бездушной жестокостью. Захват богатств — золота, серебра, пряностей — всюду был первичной и предпочтительной формой колониальных операций», бесстрастно констатирует академическое издание «Истории Европы». [12] История Европы. — М., 1996. Т. 3. С. 388–389. Всех тех, кто хоть как-то противился их вторжению, эти «бледнолицые» варвары уничтожали самым зверским образом. Как, например, всего только через два десятилетия после открытия Колумба было почти полностью истреблено ими, вымерло или бежало коренное население Вест-Индских островов.

Однако очень скоро на вновь открываемых землях первозданно свободного Американского континента, кроме сугубо военных баз для захвата сокровищ, начали возникать и первые колониальные поселения европейцев гражданского характера, с большими плантаторскими хозяйствами. Эти огромные латифундии требовали обеспечения их рабочей (желательно рабской) силой. А так как превращение в рабов или крепостных гордых и воинственных американских индейцев просто не представлялось возможным, то в 1518 г. от Р.Х. (запомним эту дату, почти на целый век опережающую официальное закрепощение крестьян в России!) «был заключен первый договор „асьепто“ о поставке в Вест-Индию выносливых негров-рабов из Африки». [13] Там же. С. 391.

Но, может, более благополучно обстояли дела в это же время в самой Европе? Опять-таки увы. Пик и постепенный закат блестящей эпохи Возрождения — XV–XVI века — ознаменовались там кровавым террором святейшей инквизиции и не менее кровавыми зверствами начинавшейся Реформации. Вольный, веселый Париж еще ждала дикая Варфоломеевская ночь (1571 г.). Лишь за несколько кратких ее часов там погибнет гораздо больше людей, чем за все вместе взятые годы правления Ивана Грозного в России… Почему-то у нас не принято вспоминать об этом страшном историческом факте, равно как и о тех долгих, изнурительных религиозных войнах, что захлестнули тогда европейские страны и ценой неисчислимых человеческих жертв утверждали там «свободу совести». Да и свободу ли?..

Сам «великий отец Реформации» Мартин Лютер, несмотря на весь свой гуманизм и тягу к высшей справедливости, не смог обойтись без насилия ни в действиях, ни в воззрениях. Он считал, например, что для искоренения пороков римско-католической церкви необходим именно меч . И в этом даже не было ничего удивительного, особенно после того, как в декабре 1520 г. вступила в действие булла папы Льва X об отлучении Лютера от церкви и по всей католической еще Европе началось массовое сожжение его книг. На сию пропагандистскую акцию он ответил столь же демонстративным сожжением одного из экземпляров папской буллы, а также сборника канонических законов. Война была объявлена, и вызов принят…