Александр Зданович - Свои и чужие - интриги разведки

В Константинополь прибыло более 100 тысяч человек. Разоруженные, но полностью сохранившие свою организационную структуру воинские части расположились в лагерях, поддерживая жесткую дисциплину. В солдат и офицеров вселяли уверенность, что борьба еще не закончена и русская армия еще сыграет свою роль в свержении большевиков.

Организованный в Константинополе Политический объединенный комитет (ПОК) в январе 1921 года обнародовал свою программу, в которой были и такие слова: «…армия жива и имеет волю к жизни и к дальнейшим действиям… нужно употребить все усилия, чтобы ее сохранить».

Советские политические руководители прекрасно понимали, что потерявшие Отечество, озлобленные, отчаявшиеся люди могут пойти на любую авантюру. Об этом не раз говорилось в многочисленных нотах Наркомата иностранных дел, писалось не только в советских, но и в зарубежных газетах.

Отвечая на вопросы группы руководителей лейбористского движения Великобритании, представитель РСФСР Л. Б. Красин прямо заявил, что «армия Врангеля окончательно еще не разгромлена. В любой момент она может быть реорганизована как военная сила и с помощью французского флота высажена в Крыму или других южных портах России».

Вполне понятно, что на предотвращение этой реальной угрозы были направлены военные и дипломатические усилия РСФСР и Украины, в том числе работа по разложению находившихся в Турции врангелевских войск. Основная тяжесть этой работы ложилась, несомненно, на ВЧК и Разведывательное управление штаба РККА.

В начале 1921 года состоялось заседание оперативного совета ВЧК под председательством начальника Особого отдела В. Р. Менжинского. В первом пункте повестки дня значилось: «О проекте разложения врангелевцев». Судя по составу участников (Т. П. Самсонов, Г. И. Благонравов, Г. Г. Ягода, А. X. Артузов, 3. Б. Кацнельсон), предполагалось задействовать возможности всех оперативных отделов. Хотя мы не располагаем перечнем выработанных чекистами мер, но, зная последующие события, можно вполне обоснованно предположить, что предусматривалось использовать разногласия среди генералитета, между различными группами офицеров и политиков и, активно используя агентуру, склонить высокопоставленных врангелевцев к возвращению на родину, добиться от них публичного заявления об отказе продолжать борьбу с новой властью.

План этот был вполне реален. Надо сказать, что в 1921 году Иностранный отдел ВЧК и Разведуправление Красной Армии уже имели активно действующие заграничные резидентуры в некоторых центрах военной эмиграции. Работали чекисты и в Константинополе. Кроме этого, своими оперативными возможностями располагала в Турции Всеукраинская ЧК, а также подчиненная М. В. Фрунзе разведка войск Украины и Крыма.

Некоторые агенты из числа офицеров Белой армии были завербованы еще до эвакуации войск из Крыма. Достаточно сказать, что на связи с подпольными большевистскими организациями постоянно находились сотрудник оперативного отдела штаба А. И. Деникина В. Борисов и адъютант губернатора Крыма поручик С. Тимофеев. Об этих людях, конечно же, было известно в особых и разведывательных отделах Красной Армии.

Среди офицеров и генералов, на которых прежде всего обратили свое внимание советские спецслужбы, наиболее заметной фигурой был, несомненно, защитник Крыма от Красных войск генерал-лейтенант Яков Александрович Слащёв, отстраненный Врангелем от командования корпусом.

Для ВЧК и Разведупра не составляли секрета «особые» отношения Слащёва с Врангелем. В руки чекистов попали многочисленные документы белогвардейской контрразведки, среди которых были материалы и на Слащёва.

В Константинополе опальный генерал вновь оказался под «опекой» контрразведки Врангеля, трудившейся под покровительством французских и английских спецслужб.

Впрочем, пристальное внимание контрразведки отнюдь не испугало Слащёва и никак не повлияло на его взгляды. Не прошло и месяца после эвакуации, как он, в ответ на резолюцию собрания русских общественных деятелей в поддержку Врангеля, направил председателю этого собрания письмо, в котором резко критиковал главнокомандующего и его ближайшее окружение.

Кроме этого, Слащёв активно взялся за подготовку к печати книги с невинным, на первый взгляд, названием — «Оборона Крыма. Мемуары генерала Слащёва-Крымского». А близкие к генералу офицеры повели в войсковых лагерях активную агитацию, в основу которой были положены факты, дискредитирующие Врангеля как военачальника и государственного деятеля. Агитация имела некоторый успех, особенно среди офицеров кавалерийских полков.