Александр Зданович - Свои и чужие - интриги разведки

Не вдаваясь в детали проведенных при самом активном участии Игнатия Игнатьевича мероприятий, отметим только, что они были успешными: за короткий срок удалось выявить и разоблачить несколько агентов и диверсантов противника. Как и полагали чекисты, большинство из них состояли в ячейках ПОВ.

Видимо, тогда и «родился замысел пропагандистской акции, преследовавшей цель породить у руководителей польской разведки недоверие к членам ПОВ, действовавшим в советском тылу, и таким образом сбить их активность». План действий чекистов одобрил Феликс Дзержинский.

Главным исполнителем был намечен Сосновский. Особисты исходили при этом из результатов проверки его на конкретных боевых делах. Немаловажную роль сыграли и биографические данные Игнатия Игнатьевича: с 1912 года, еще будучи гимназистом в Вильно, он принимал активное участие в деятельности различных польских военизированных кружков и союзов, затем установил связи с националистами, с 1918 года служил вольноопределяющимся в корпусе генерала Довбор-Мусницкого, где вступил в «Польску организацию войскову» (ПОВ) и по заданию своих шефов руководил восстанием рабочих в Сувалках и Гродно против немцев. В тот период Сосновский близко сошелся с капитаном Матушевским, возглавившим с конца 1919 года польскую военную разведку. Именно по его настоянию Игнатий Игнатьевич перешел туда на работу и после тщательной подготовки под кличкой Сверщ был направлен резидентом в Москву.

Подготовка к операции завершилась в конце сентября. А в один из первых дней октября линию фронта пересек старенький «Фарман», и пилоты разбросали над позициями польских войск листовки с текстом, озаглавленным «Открытое письмо к товарищам по работе в ПОВ — офицерам и солдатам польской армии, а также студентам — товарищам по университету от Игнатия Добржинского». В письме говорилось: «Еще минуту тому назад я находился на вашей стороне, вместе с вами я был обманут словами: «Родина», «независимость», «свобода и счастье народа», лозунгами, содержанием которых было и есть «капиталистические прибыли за счет трудящихся масс», «ложь», «темнота и нищета». Я имею право и обязанность немедленно после свободного и решительного перехода на сторону революционной борьбы сообщить вам и широким кругам, позорно обманутому и проданному собственной буржуазией нашему народу о своем поступке… Вместе со мной открыто и добровольно отказались от работы против Революции все мои идейные сотрудники, присланные в Россию из Польши. Большинство из них уже крепко стоит вместе со мной в рядах Революции».

Вскоре наша разведка сообщила, что в штабах и частях противника поднялся невероятный переполох. Как позднее писал Артузов, «поляки вопили об измене польской центральной разведки в Москве». Один из депутатов сейма даже опубликовал статью, где ставил вопрос о ликвидации ПОВ как вредной для польского государства организации, члены которой предают Польшу.

Руководители польского Генштаба требовали срочно принять «санкции» к Сосновскому, и чекисты действительно вскоре арестовали бывшего резидента поляков в Смоленске, некоего Берейко, направленного в Москву для ликвидации Сосновского.

Чтобы усилить эффект, достигнутый при проведении первой акции, 15 октября 1920 года чекисты распространили на польской стороне фронта еще одну листовку — «Измена ПОВ в Советской России». Ее подписали входившие в группу Сосновского Стецкевич, Пшепелинская, Заторская, Роллер, Гурский и другие. Заявив о добровольном переходе в «лагерь пролетарской революции», они призвали к этому своих бывших товарищей по ПОВ.

Как свидетельствовали оперативные данные, активность ячеек ПОВ в октябре—ноябре резко снизилась, отмечались факты отказа их членов выполнять шпионские задания. Многие задержанные чекистами агенты противника на первых же допросах давали развернутые показания, заявляя, что к этому их подталкивает и побуждает обращение Добржинского и других бывших членов ПОВ.

На завершающем этапе пребывания Артузова и его сотрудников на Западном фронте Сосновский выполнил еще одно ответственное, сопряженное с риском для жизни задание. Вместе с входившей в группу Юной Пшепелинской (ставшей впоследствии его женой) Игнатий Игнатьевич проник в состоявшую из поляков террористическую организацию, главной целью которой в тот период было уничтожить командующего фронтом Михаила Николаевича Тухачевского. Будущий маршал даже не представлял, как близко к нему подкралась тогда смертельная опасность.