Юлия Кантор - Война и мир Михаила Тухачевского

Но в 4 часа утра 25 августа закончилась как сама битва за Варшаву, так и преследование отступавших войск противника. Ее итог с горькой лаконичностью сформулировал сам Тухачевский в «Записке о жизни»:

«Наступал до Варшавы, отступал до Минска»105.

Участник наступления на Варшаву Н. А. Ермолин вспоминал:

«Судя по моим коротким встречам с М. Н. Тухачевским, в те напряженные дни он был далек от состояния отчаяния и даже растерянности. Правда, из Витебска в Смоленск Михаил Николаевич вернулся в несколько удрученном состоянии… Трудился дни и ночи напролет. Но без нервозности. Мы его видели неизменно спокойным и собранным… Тяжело пережитая им варшавская неудача не надломила его волю»106.

Однако, как ясно даже из этой сентенции, то, что неудача переживалась тяжело, скрыть не удавалось…

Варшавская битва была чрезвычайно кровопролитной.

В ходе сражения обе стороны понесли огромные потери. По имеющимся оценкам, поляки потеряли 4,5 тыс. убитыми, 22 тыс. ранеными, 10 тыс. без вести пропавшими.

Потери Красной армии оцениваются в 25 тыс. убитыми и тяжело ранеными, 66 тыс. пленными и 45 тыс. интернированными в Восточной Пруссии.

Потери российской стороны составили примерно 65— 70% личного состава Западного фронта107.

Исход Варшавского сражения оказался предрешенным из–за нарушения субординации в военно–политическом руководстве РККА, ставшего возможным по причине двуначалия в армии. Реввоенсоветы — органы политического управления — имели право де–юре сове щательного, а де–факто — зачастую решающего голоса в обсуждении военных задач. Именно это позволило Сталину настоять на своей точке зрения. Сталин не только фактически не допустил создания единого противопольского фронта, но и саботировал выполнение решений пленума РКП(б) о включении войск Юго–Западного фронта в состав Западного под командование Тухачевского. Как следствие — не была выполнена директива главкома Каменева о передаче 1–й конной армии и 12–й армии в оперативное подчинение Тухачевскому, что привело к катастрофе для Западного фронта.

Сталин находился в штабе Юго–Западного фронта до 17 августа. Во многом поэтому войска Егорова могли оказать реальную помощь гибнущим армиям Тухачевского лишь после 23 августа, когда судьба сражения была уже решена. Таким образом за свой государственный суверенитет Польша должна быть благодарна, помимо Пилсудского, двум иностранным участникам кампании — Вейгану и Сталину.

«Чудо на Висле» стало поворотным моментом в польскороссийской войне. Победа поляков привела к провалу попыток советизации Польши и экспорта революции на запад Европы. Позицию большевистского руководства на IX Всероссийской конференции РКП(б) выразил всегда чутко до беспринципности воспринимавший дуновения в партийных верхах Карл Радек:

«В Центральном Комитете не было ни одного товарища, который принципиально высказывался бы против необходимости идти с оружием в руках, чтобы помочь польскому рабочему устроить рабоче–крестьянскую власть. Никто из нас не стоит на пацифистской точке зрения. Так что я говорю, что никаких принципиальных разногласий относительно допустимости наступательной войны нет. Разногласия были и существуют только в оценке международного положения, и когда мне приходилось с товарищами говорить о решении ЦК, то я всегда исходил из того положения, что ни в Германии, ни во Франции, ни в Англии мы не стоим настолько непосредственно накануне революции, что если мы захватим Польшу, то встанет Германия и т. д. Нет такого мерила, которое позволяло бы это учесть абсолютно точно… Оценка международного положения была неверна…

В основе нашей ошибки лежала переоценка зрелости революции в Центральной Европе. …Штык будет хорош, если надо будет помочь определенной революции, но для нащупывания положения в той или иной стране у нас имеется другое орудие — марксизм, и для этого нам не надо посылать красноармейцев »108.

На той же конференции РКП(б) за саботаж приказов во время польской кампании Сталин подвергся жесткой и унизительной для него критике со стороны Ленина и Троцкого и 1 сентября был освобожден от должности члена РВС фронта. Сталин отверг эту критику, отметив:

«заявление т. Ленина, что я пристрастен к командованию Западного фронта, не соответствует действительности»109.

В книге «Поход за Вислу» Тухачевский весьма внятно высказался по поводу позиции РВС Юго–Западного фронта:

«Революция извне была возможна. Капиталистическая Европа была потрясена до основания, и если бы не наши стратегические ошибки, не наш… проигрыш, то, быть может, польская кампания явилась бы связующим звеном между революцией Октябрьской и революцией западноевропейской»110.