Юлия Кантор - Война и мир Михаила Тухачевского

По аналогичной схеме выстраивались и советскогерманские отношения в сфере химической промышленности:

немцам нужна была «подопытная» территория, Советскому Союзу — «рецепты» производства от страны, занимавшей в этой сфере ведущее положение в Европе.

«Я могу сказать, что… взаимоотношения немецкой и русской армий были добрыми и честными. В политике скорее Россия была заинтересованной стороной, в то время как Германия зачарованно смотрела на вооружение и скорее сторонилась России, чем шла навстречу »51, — писал о первом этапе сотрудничества начальник отдела боевой подготовки рейхсвера генерал В. фон Бломберг [ 27 ] Бломберг Вернер фон (1878–1946). Участвовал в Первой мировой войне офицером Генштаба. С 1919 г. в рейхсвере — начальник отдела боевой подготовки министерства рейхсвера (1925—1927 гг.). В 1927—1929 гг. начальник войскового управления (т. е. замаскированного Генштаба). С января 1933 г. — министр рейхсвера, с 1935 г. — военный министр и главнокомандующий вермахта. 24 июня 1937 г. Бломберг подготовил отчет о международном положении, содержавший аргументы противников агрессивной политики, которую готовил Гитлер. Отправлен в отставку в 1938 г. в дневниках времен Второй мировой войны…

После признанного обеими сторонами успешным первого опыта обмена группами в 1925 году, от РККА в Германию было командировано 13 человек — 8 из них присутствовали на учениях и маневрах, 3 участвовали в полевых поездках, 2 были прикомандированы к военному министерству Германии и обучались на последнем курсе берлинской военной академии52. Группа советских военных, вернувшаяся из Германии, так охарактеризовала внутриполитическую ситуацию в стране:

«Рейхсвер, вообще, и Генеральный Штаб, в частности, крайне отрицательно относятся к существующему демократически–парламентскому строю, руководимому социал–демократической партией…

Пацифизм, естественно, встречает в этих кругах самое отрицательное отношение (курсив мой. — Ю. К.). Целый ряд унижающих достоинство Германии фактов со стороны союзнической комиссии разжигают еще больше шовинистические настроения не только в Рейхсвере, но и в широких мелкобуржуазных слоях.

Неизбежность реванша очевидна. Во всем сквозит, что реванш есть мечта германского Генерального Штаба, встречающего поддержку в крайне правых фашистских группировках Германии… Поэтому реакция возможна не в сторону монархии, а в направлении фашизма (курсив мой. — Ю. К.)»53.

Но «реакция в направлении фашизма» не стала для советского истеблишмента препятствием для упрочения отношений с рейхсвером. Краскомы, стажировавшиеся в Германии, отмечали в донесениях:

«…Ненависть военных кругов к Франции — чрезвычайно остра.

Занятия (тактические) в Генштабе и в Академии показывают, что армия готовится к войне с Францией и Польшей. Блок с Англией встречает много затруднений, во–первых, потому, что Англия поддерживает …в своей антирусской политике Польшу, враждебность к которой чрезвычайно остра в Германии, особенно в военных и правых кругах… Наличие общего противника — Польши, опасного для Германии вследствие географических условий, еще более толкает Германский Генштаб по пути тесного сближения с Советской Россией»54.

Что до враждебного отношения к пацифизму, то и здесь Советская Россия и Германия были единомышленниками.

В докладе «О характере современных войн в свете решений 6–го Конгресса Коминтерна» Тухачевский в русле концепции «революции извне» по–прежнему «постулировал », что «грандиозные войны, пока большая часть света не станет социалистической, являются неизбежными», и поэтому, считал он, «задачей компартии является настойчивая, повседневная пропаганда борьбы против пацифизма »55. Вопросы мировой революции по–прежнему будоражили воображение Тухачевского.

Свои военно–политические воззрения Тухачевский обрисовал в статье «Красная Армия на 6–м году Революции», опубликованной в октябре 1923 года в массовом военном журнале «Красная присяга». Он писал:

«Итак, к концу шестого года Советской власти назревает новый взрыв социалистической революции, по меньшей мере, в европейском масштабе. В этой революции, в сопровождающей ее гражданской войне в процессе самой борьбы, так же, как и прежде, у нас создается могучая, но уже международная Красная Армия. А наша армия, как старшая ее сестра, должна будет вынести на себе главные удары капиталистических вооружений. К этому она должна быть готова и отсюда вытекают ее текущие задачи… Она должна быть готова к нападению мирового фашизма, и должна быть готова, в свою очередь, нанести ему смертельный удар разрушением основ Версальского мира и установлением Всеевропейского Союза Советских Социалистических Республик»56.