Юрий Орлов - Прокуроры двух эпох. Андрей Вышинский и Роман Руденко

В докладе Вышинский много внимания уделил общему надзору прокуратуры, следствию, подготовке прокурорско-следственных кадров. Говоря о «вредительстве» в области права, не преминул пнуть уже поверженного (арестованного) Крыленко, который «проводил», по его словам, в своих статьях и книгах «вредительские взгляды и мыслишки». Происходивший в стране разгул репрессий в отношении простых людей Вышинский пытался изобразить как происки пробравшихся в органы «враждебных элементов», которые «преступной работой» подрывали авторитет «советского правопорядка». С этой целью он привел ряд действительно вопиющих случаев нарушения законности и необоснованного возбуждения уголовных дел.

В развернувшихся прениях выступили многие прокуроры союзных республик: Белорусской — Новик, Украинской — Яченин, РСФСР — Панкратьев, Азербайджанской — Али-Гусейнов, Грузинской — Талахадзе, а также прокуроры автономных республик, краев и областей, руководители центрального аппарата Прокуратуры СССР, других органов, в частности прокурор Бурят-Монгольской АССР Феофилактов, начальник следственного отдела Шейнин, председатель Верховного суда СССР Голяков.

На совещании Вышинский вел себя уверенно, напористо и даже грубо. Он обрывал прокуроров на полуслове, делал замечания, иронизировал. Когда слово для выступления было предоставлено прокурору Омской области Бусоргину, тот начал рассказывать о состоянии надзорной работы в прокуратуре, ничего не сказав о нарушениях законности, выявленных в прокуратуре, за что и был снят его заместитель. Через несколько минут Вышинский резко оборвал его. Произошел следующий диалог.

«Вышинский. Мы предъявили вам тягчайшее обвинение. Эти безобразия делались при вас или без вас? Дайте оценку своим действиям.

Бусоргин.Ряд дел относится непосредственно к моей работе. Я допустил грубейшую политическую ошибку тем, что по ряду дел не проверял поступавшие материалы.

Вышинский.А почему не проверяли?

Бусоргин.Я остался один.

Вышинский.Как один? Сколько у вас в аппарате людей?

Бусоргин.Тогда было двенадцать помощников.

Вышинский. Хорош один — двенадцать помощников, сам тринадцатый. Вы читали дела, которые вы направили в суд по 58-7, скажите честно?

Бусоргин. Не читал.

Вышинский. Почему не читали?

Бусоргин. Потому что доверял докладчикам.

Вышинский. Почему доверяли?

Бусоргин.Потому что полагал, что они читали материалы и установили то, о чем говорится в деле.

Вышинский. Значит, просто «на глаз».

Бусоргин.Нет, если нужно было, то я читал показания свидетелей.

Вышинский. Что значит «если нужно было»? Вы сами обязаны были взять дело в руки, проверить его и только тогда подписывать обвинительные заключения. Почему вы этого не делали?

Бусоргин.Я не имел времени.

Вышинский.Аресты прокурорам вы санкционировали?

Бусоргин. Санкционировал только в одном случае.

Вышинский. То есть как это — только в одном случае?

Бусоргин. Когда товарищи выезжали в район, я давал согласие.

Вышинский. На что?

Бусоргин.На арест, в случае, если они представят мотивированное сообщение.

Вышинский.А санкцию вы давали?

Бусоргин. Нет, я узнавал в последующем.

Вышинский.А проверяли?

Бусоргин. Не проверял.

Вышинский.Какой же вы прокурор? Сколько честных людей вы посадили в тюрьму?

Бусоргин.Мы в отношении четырнадцати человек прекратили дела».

Присутствовавший на совещании Рогинский и прокурор Фаркин, выезжавший в область, этот факт опровергли. Вышинский задал еще ряд вопросов.

«Вышинский.Скажите, как вы арестовали председателя Омского горсовета Желтовского, заведующего горфо Макаева и еще одного работника — Мартынова?

Бусоргин. Дело возбуждено было еще старым руководством, а санкцию на арест дал я.

Вышинский. А вы — не старое руководство?

Бусоргин.Тогда я не руководил этим делом.

Вышинский. Материал доброкачественный был?

Бусоргин.В отношении материала надо признать, что материал был недоброкачественный.

Вышинский.В том-то и дело, что недоброкачественный. И вот товарищ Бусоргин приезжает на совещание, выступает и с чего начинает? Ни звука не говорит об этих безобразиях, а начинает общие разговоры о том, как дела вообще обстоят у соседа, а это его не касается. Ясное дело, что он не прокурор.