Юрий Орлов - Прокуроры двух эпох. Андрей Вышинский и Роман Руденко

В том же номере журнала напечатана статья Крыленко «Точки над «и», в которой он убедительно разъяснил, что Вышинский все поставил с ног на голову и что его аргументация носит искусственный характер, а возводимые им обвинения нелепы.

Пока в этом споре последнее слово осталось за Н. В. Крыленко. Но ненадолго. Вскоре доклад Вышинского вышел массовым тиражом, а спустя некоторое время прокурор СССР уже будет в официальном циркуляре предупреждать своих подчиненных, что в брошюре Крыленко «Сталинская Конституция в вопросах и ответах» имеется неправильное толкование статьи 128. Копию этой директивы Вышинский предусмотрительно направил в секретариат И. В. Сталина. Пройдет еще немного времени, и в речах Вышинского зазвучит презрительная кличка «крыленки».

В январе 1938 года, когда первая сессия Верховного Совета Союза, избранного в соответствии с Конституцией СССР 1936 года, сформировала новое Правительство СССР, должности в нем для Крыленко уже не нашлось. Ему было уготовано иное место.

Справка на арест Крыленко была составлена в НКВД еще 15 декабря 1937 года. Однако ход ей был дан только спустя полтора месяца. В ней отмечалось, что Крыленко «является активным участником антисоветской организации правых и организованно был связан с Бухариным, Томским и Углановым. С целью расширения антисоветской деятельности правых насаждал контрреволюционные кадры правых в наркомате. Лично выступал в защиту участников организации и проталкивал буржуазные теории в своей практической работе».

В справке Крыленко назывался одним из руководителей троцкистской группы, занимающейся вредительской деятельностью и считавшей необходимым захват власти правыми, которые якобы являются истинными борцами за интересы трудящихся.

31 января 1938 года нарком внутренних дел Ежов начертал на этой справке лаконичную резолюцию: «Арестовать». В тот же день его заместитель Фриновский подписал ордер № 337 на арест Н. В. Крыленко и на обыск у него. В ночь на 1 февраля 1938 года Николай Васильевич был арестован в своей квартире в доме № 25 по Новинскому бульвару.

Следствием по делу Н. В. Крыленко занимался сотрудник госбезопасности Л. В. Коган. Он и произвел первый допрос бывшего наркома. Однако «признательные» показания Николая Васильевича появились в его деле только 3 февраля 1938 года. Причем они даже не были оформлены официальным протоколом. Это было заявление Крыленко, адресованное наркому внутренних дел Н. И. Ежову и написанное на разрозненных листках бумаги. В нем он писал: «Я признаю себя виновным в том, что с 1930 года являюсь участником антисоветской организации правых. С этого же года начинается моя борьба с партией и ее руководством. Антипартийные шатания я проявил еще в 1923 году по вопросу внутрипартийной демократии. Если в этот период я из своих взглядов никаких организационных выводов не сделал, то внутреннее недовольство положением в партии не изжилось. Организационной связи с троцкистами я тогда не имел, организационной борьбы с партией не вел, но оставался человеком оппозиционно настроенным на протяжении ряда лет...»

Крыленко признавал, что центром правых через Бухарина перед ним была поставлена задача организовать подрывную работу в органах юстиции, чтобы «вредительской практикой судебных и прокурорских органов расшатывать диктатуру пролетариата». По его словам, вредительскую работу в области юстиции он проводил по трем направлениям: «а) на теоретическом правовом фронте, б) по развалу работы органов суда и прокуратуры, в) по разложению кадров в периферийных судебных органах».

Первый протокол допроса Н. В. Крыленко был оформлен лишь спустя два месяца — 3 апреля 1938 года. Он был отпечатан на машинке на 26 листах. И хотя после этого Николая Васильевича неоднократно вызывали к следователю, второй протокол допроса (машинописный текст которого составил 30 листов) датирован 28 июля 1938 года.

Примерно за 10 дней до окончания следствия его делом стал заниматься сотрудник госбезопасности Я. А. Аронсон. Он заканчивал дело сверхсрочно, видимо таково было указание начальства. Перед началом допроса Аронсон предъявил Крыленко обвинение в том, что он «является активным участником к[онтр] р[еволюционной] организации правых и проводил на протяжении ряда лет вредительскую деятельность», то есть по статьям 58-7, 58-8 и 58-11 УК РСФСР. В тот же день, 28 июля 1938 года, следователь провел очную ставку Н. В. Крыленко с одним из обвиняемых по другому делу (этого протокола в деле Крыленко нет) и составил обвинительное заключение, которое утвердил заместитель прокурора Рогинский. (Не исключено, что обвинительное заключение было составлено даже на день раньше, так как Рогинский поставил на нем дату: «27 июля 1938 года».)