«Рабочая группа» сложилась вокруг Гавриила Мясникова, старого большевика, вступившего в партию до 1905 года. Некоторые исследователи ведут происхождение этой группы от «Рабочей оппозиции» или левого ее крыла, другие считают, что ее «вдохновителем» был Игнатов. Однако, хотя отдельные члены «Рабочей оппозиции» и игнатовской группы действительно вступили в «Рабочую группу», этот факт объясняется их тесным сотрудничеством во внутрипартийной борьбе 1920-1921 гг. Запрет фракций сплотил левые течения и привел к их радикализации. «Рабочая оппозиция» всегда представляла собой относительно эклектичное течение, склонное к центризму, который проявлялся в ее попытках даже после запрета как фракции играть роль лояльной оппозиции. Правые рассматривали ее как наименее опасную среди левооппозиционных группировок. Это вызывало все большее разочарование в ее левом крыле, среди представителей которого находили отклик аргументы и анализ децистов и других левокоммунистических течений в РКП(б), продолжавших линию фракции «левых коммунистов» 1918 года. Распавшаяся на несколько разнородных частей группа Игнатова, судьба которой символизировала невозможность компромисса между левыми коммунистами и РКП(б) в целом, никак не могла «вдохновить» «Рабочую группу», ибо последняя являлась прямой политической преемницей группировки «левых коммунистов» и на основе своей политической программы привлекла на свою сторону ряд членов как «Рабочей оппозиции», так и самой группы Игнатова. Ярким примером такой преемственности был Мясников, в прошлом член левокоммунистической фракции, работавший на Украине –в регионе, являвшемся одним из ранних оплотов левого коммунизма, и в Самаре и Саратове, где находилось ядро этой фракции.
«12-13 мая (1918 года) состоялась объединенная конференция парторганизаций Перми и Мотовилихи с участием Мясникова, находившегося в авангарде кампании левых, –пишет в своем исследовании Р. Ковальский. – После пламенных речей Борчанинова и самого Мясникова, осуждавших Брестский мир – за то, что он не дал реальной передышки, и за вызванные им отступления от социалистического курса – тридцатью голосами против двадцати была принята резолюция в поддержку решений областной конференции.» [4]
Мясников пользовался уважением многих партийцев, включая даже его оппонентов, и сумел привлечь на свою сторону ряд членов самарских сторонников «Рабочей оппозиции», выступая в дискуссионных клубах, которые были созданы и функционировали в конце 1921-1922 гг. с позволения партийного руководства, которое видело в них своего рода предохранительные клапаны. В Самаре левые элементы «Рабочей оппозиции» все еще контролировали в то время местный партийный аппарат. Встретившись перед съездом партии с 37 делегатами от «Рабочей оппозиции», Ленин предпринял маневр, целью которого было отделить руководителей этой группировки от децистов и ее собственного левого крыла. [5]Однако призыв сдержать своих активистов и прекратить фракционную деятельность не оказал на оппозиционных лидеров нужного воздействия, и дискуссионные клубы, ставшие центрами оппозиции в Москве и на Урале, были закрыты.
В 1923 году от имени «Рабочей группы» РКП был выпущен Манифест. По мнению Р. В. Дениэлса, он «в основном повторял программу "Рабочей оппозиции"» (с. 160), а сама группа являлась «прямым ответвлением "Рабочей оппозиции"» (с. 159). Однако Э. Х. Карр ничего не говорит о преемственной связи «Рабочей группы» с Рабочей оппозицией, а Л. Шапиро указывает на то, что, хотя Г. И. Мясников временами был готов поддержать «Рабочую оппозицию», его имя «отсутствовало среди подписавших ее платформу». Тот факт, что эволюция «Рабочей группы» и ее политические позиции шли в русле левого коммунизма, а ее ведущие активисты уже в 1918 г. принадлежали к левокоммунистической фракции, определение Р. В. Дениэлсом этой группы как левого ответвления «Рабочей оппозиции» представляется ошибочным. Левое крыло «Рабочей оппозиции» действительно имело сильное влияние в Пермском регионе. Очевидно и то, что Пермь и Самара являлись оплотами левокоммунистических активистов, все еще сохранявших позиции в партийных организациях. В этих условиях «Рабочая группа» могла привлечь на свою сторону тех членов «Рабочей оппозиции», которые были недовольны правым креном ее руководства, а также часть децистов. Работа в тесном контакте с левыми коммунистами, дискуссии с ними, атакже совместное противостояние усиливавшимся в 1921-1922 гг. внутрипартийным репрессиям способствовали разделению «Рабочей оппозиции» на две части – тех, кто искал примирения с партией и государственным аппаратом, и тех, кто сделал из развития событий более радикальные выводы. К первым принадлежало большинство «Рабочей оппозиции» и примкнувшая к нему основная часть группы Игнатова. Левое крыло этой группы, составлявшее меньшинство, присоединилось к децистам. В условиях такой поляризации «Рабочая оппозиция», которая даже после ее запрета как фракции пыталась выступать в качестве оппозиции, лояльной партии, и представляла собой наиболее эклектичное из всех левых течений, неизбежно должна была претерпеть целую серию расколов.
Читать дальше