М. Дитерихс - Убийство царской семьи и членов дома Романовых на Урале. Часть II

Твердо уверенные, что именно такая идея разделяется в глубине души всем простым народом русской земли, Государь и Государыня всю жизнь старались приблизиться к нему, стать фактически ближе к крестьянину, к простому русскому человеку, но, быть может, не знали, как это сделать, а вернее, Им не давали этого сделать те, для которых такое сближение Царя с народом было невыгодно и нежелательно в стремлениях к своим эгоистическим целям. Царь неоднократно пытался найти пути к такому сближению, указывал на возможные формы осуществления Его идеи, но «общественное мнение» не допускало слияния Царя с народом, прикрываясь архаичностью и «седой стариной» исторических форм воплощения самой идеи и став на пути между Царем и народом. Если кто заслуживает обвинения в нелюбви к русскому народу, так это именно творцы «общественного мнения» и бюрократические царедворцы, а не Государь и Государыня. «Народ хороший, добрый; его смутили злые люди и жиды», - говорил Государь, а Государыня еще в Тобольске, глядя на красноармейцев, заметила: «Посмотрите, как они улыбаются; говорят, они злые. Разве могут злые так улыбаться… Они добрые, хорошие». Могли ли Царь и Царица, претерпев насилие от этих людей, так отзываться о них, если бы искренно и глубоко не любили русский народ?

Но перед чем историческое исследование обстоятельств, подготовлявших агонию Царской Семьи, останавливается с полным недоумением, так это перед разъяснением вопроса: откуда и как могло сложиться в русском обществе мнение, что Государь и Государыня принадлежали к немецкой ориентации и что Императрица Александра Федоровна питала исключительные дружественные чувства к Императору Вильгельму и была готова «предать» ему Россию. В 1-й части настоящего труда было представлено достаточно следственного материала, устанавливающего вполне определенно отрицательное отношение Державной Четы к попыткам утверждения немецкого влияния в России вообще и, в частности, враждебное отношение Государя и Государыни к Императору Вильгельму. Этими данными определяется «общий земский грех» против религиозных начал самой идеологии русского народа и против нравственных обликов Верховных носителей этой идеологии, но историческая правда возникновения этого общего греха пока еще не поддается освещению. Однако факты позволяют думать, что возникновение и первоначальное распространение этой абсурдной, но злой клеветы исходило не из низших слоев населения, а из высших, и что в разные периоды царствования Николая II одиозность и интенсивность клеветы имели и разную степень развития. При этом нельзя не отметить, что сила одиозности клеветы совпадала, с одной стороны, с такими событиями, как бракосочетание Государя и Государыни, рождение Наследника Цесаревича и т. п. фактами династического характера, и с другой - с периодами усиления западнических течений в «общественном мнении». Особенно же сильно одиозность клеветы стала распространяться с момента проявления у Наследника Цесаревича опасной наследственной болезни, достигнув своего апогея к концу 1915 года, когда даже такое событие, как принятие Государем Императором на себя Верховного командования армиями, объяснялось стремлением Императорской Четы идти на сепаратное соглашательство с Германией, для чего требовалось прежде всего ликвидировать существовавший будто бы «заговор Ставки», направленный против Императрицы.

Таким образом, в истории происхождения, существования и развития клеветы намечается как бы два отправных, исходных основания: политическое и династическое. По каждому из этих оснований исследование настоящего времени и при современных условиях может высказать лишь некоторые соображения предположительного характера, в связи с тем крайне ограниченным материалом, которым оно ныне располагает.

В записках графа Витте имеются указания на то, что в начале царствования Императора Николая II отношения между Ним и Вильгельмом были натянуты, но в начале 1904 года, благодаря вмешательству в это дело самого графа Витте, отношения улучшились, и между обоими Императорами установилась даже «интимная переписка». В равной мере и отношения Императрицы Александры Федоровны к Вильгельму стали тогда тоже «доброжелательными». Вероятно, в то время графу Витте нужна была эта «интимная переписка» и «доброжелательные» отношения для проведения его «мудрого» плана - союза России, Франции и Германии , столь же естественного, как союз лебедя, рака и щуки в басне Крылова. Но в тоне повествования мемуаров Витте, писанных в 1907 году, т. е. уже в то время, когда граф вынужден был проживать за пределами России, ясно отражается болезненное состояние не крупной души, задетой положением «не в милости». А так как его «мудрый» план потерпел крушение еще в 1905 году одновременно с крушением проводившихся им тогда же в «общественном мнении» западнических тенденций конституционно-парламентского характера, то не явились ли «интимная переписка» и «доброжелательные» отношения основанием к использованию их в клеветническо-лживом смысле, в целях создания необходимого «общественного давления» на власть в наступавшее смутное время. Во всяком случае знаменательно, что отмеченные воспоминания Витте совпадают по времени с учреждением в России некоторого подобия западнических форм в виде Государственной думы, преобразованного Государственного Совета и Совета Министров во главе с графом Витте и, наконец, с рождением Наследника Цесаревича. Таким предположением, отнюдь, не имеется в виду обрисовать графа Витте как распространителя и единственного источника создавшейся против Государя и Государыни клеветы, но злобное отношение Витте к бывшему Царю и особенно к Императрице Александре Федоровне, сквозящее во всех его воспоминаниях вопреки его заверениям в обратном, не исключает возможности видеть некоторые основания возникновения злостной клеветы в тех сферах, центром которых являлся в свое время бывший Председатель Совета Министров граф Витте. Совершенно допустимо, что став оттуда в превратном толковании достоянием тогдашних «общественных» кругов и различных политических организаций и многочисленных союзов, клевета разрасталась и распространялась в обществе, как средство политической борьбы. По свидетельству самого Витте, «все эти союзы различных оттенков, различных стремлений были единодушны в поставленной задаче - свалить существующий режим во что бы то ни стало, а потому многие из этих союзов приняли принципом своей тактики - «цель оправдывает средства» и для достижения поставленной цели не брезгали действительно никакими приемами, в особенности же заведомою ложью, распускаемой в прессе».