Александр Афанасьев - Боги – суть предки наши

В Крайне до сих пор рассказывают, что при начале веков Бог, пробудившись от сна, пошел по белому свету, и когда достиг земли, то от чрезмерной усталости выступил на нем пот; и вот упала на землю капля божественного пота, оживотворилась и образовала из себя первого человека. Потому-то люди осуждены работать и снискивать свое пропитание «в поте лица». [336]

Снежные облака, облегающие небо в зимнюю половину года, под влиянием вешнего тепла претворяются в дождевые, или, выражаясь метафорически: бог облачного неба, бог-громовник, пробуждаясь от зимнего сна, потеет и начинает купаться в дождевых потоках. Одна из купальских песен рисует такую картину: стояла верба, на вербе горели свечи (т. е. стояло дерево-туча, а на нем горели молнии);

Из божественного пота, т. е. из паров и туманов, какие подымаются от земли вследствие весеннего таянья, образуются грозовые тучи, или, что то же — нарождаются великаны. Согласно с сейчас приведенными свидетельствами, принадлежащими славянам, скандинавский миф говорит, что первый муж и первая жена и все племя великанов-гримтурсов произошли от плодоносного пота Имира.

Таянье снегов и следующее за тем половодье древние поэты изображали Всемирным потопом, в котором очищается грешная (= опустошенная рукою Зимы, неплодная) земля; а дождевые ливни — банею, в которой на сильном грозовом пламени кипятится живая вода; в этой воде омываются небесные боги и, омывшись, обретают ту светлую красоту и те благодатные силы, с какими являются они в летнюю пору.

Вот почему создание человеческого рода связывается со сказаниями о потопе и совершается в то время, когда Бог потеет и купается в «мовнице». Так как облака представлялись Божьею одеждою, покрывалом, плащом, то свержение с неба ветхого рубища (т. е. разорванной громовыми ударами тучи) волне соответствует бросанию камней восседающим на воздухе Родом.

Подобно тому как Прометей, слепивши из глины тело человеческое, должен был похитить для его одушевления небесный огонь, так в нашем летописном предании созданный Сатаною человек ожил только тогда, когда Бог вдохнул в него душу; очевидно, что Сатана играет здесь ту же роль, какую в античном мифе Прометей: этому последнему греки придавали титанический, демонский характер, и сказание об оковах, в которые заключили его боги, в Средние века было перенесено на Сатану и Антихриста.

Эти мифические представления, принадлежащие незапамятной старине, не могли не запечатлеться в народных названиях. Germani древние писатели производят germinare — вырастать из семени (говоря о травах и растениях); слово leut (народ, люд), др.-в. — нем. liut Я. Гримм сближает с liotan (liud, liodan) — расти, давать отростки; сравни populus — народ и populus (нем. Pappel) тополь. Размножение семьи, рода исстари сравнивалось с ростками, пускаемыми из себя деревом, вследствие чего ствол (пень, корень) служит в эпической поэзии символом отца или предка, а ветви — символом их детей и потомков. Величая невесту, малорусская свадебная песня сравнивает ее с явором и спрашивает: «Чи ты кориня не глубокого, ты батька не богатого?» Болгарская песня говорит о невесте, что она отделяется своего рода-племени, как от корня. [338]

У сербов есть поговорка: «Без старого пня сиротеет огнище» (без стара пня сиротно огнище), т. е. плохо семье без старшего в роде; о старых и бездетных супругах они выражаются: «као два оддечена пана». [339]Слово корь (корень) означает у нас и родину (село, деревню), и наследственное имущество: «на корю сидеть» — владеть дедовским добром. Сходно с этим в готском языке ans — предок, родоначальник и вместе бревно, сук. [340]У чехов hoi, hole — ветвь, палка (малор. гилля — с тем же значением), a holek, holka — мальчик и девочка, лужиц. hole, golje — дитя, hole — парень, holca — девица.

В народных песнях весьма обыкновенно сравнение детей с ветвями и верхушкою дерева; наоборот, пасынок употребляется в областных наречиях для обозначения меньшего из двух сросшихся деревьев; в Воронежской губ. пасынком называют боковой отросток на кочане капусты; серб. младица — молодая жена и поросль, ветка. [341]В немецких песнях говорится, что в Саксонии девицы растут на деревьях; на вопрос детей, откуда взялся них новый братец или сестрица, в прирейнской стране мать отвечает: из древесного дупла; а русские мамки и няньки на тот же вопрос отвечают, что ребенок с дерева.

Параллель, проводимая в языке и народных поверьях между ветвистым деревом и многочадною семьею или целым родом, с особенною наглядностью заявила себя в обычае обозначать происхождение знатных людей и степени родства через так называемое родословное древо (stammbaum). Старинные немецкие саги рассказывают о матери, которой снилось, что из ее сердца или чрева выросло большое, тенистое дерево с прекрасными плодами; этот сон служил предзнаменованием, что она в скором времени родит сына — родоначальника обширного и славного племени. [342]