Олег Платонов - Николай II в секретной переписке

Посылаю 3-х младших девочек с m-me Зизи в церковь, а завтракать в Аничков, где их встретит Настенька. А мы — остальные — заказали молебен в моей большой комнате в 12 1/2 . Я не была у обедни со дня твоего отъезда, — меня это очень огорчает.

Я очень рада, что ты окончательно назначил Наумова [543] , и преисполнена надежд, что он окажется подходящим, — он мне всегда нравился. Мне нравились его честные глаза, — он всегда говорил с энтузиазмом и горячо о своей губернии, о всем том, что еще нужно сделать, с большими подробностями. Он человек практических знаний.

Безобразов приходил ко мне вчера, и мы мило поболтали. Он говорит, что ты его спас. Затем представлялся мне доктор моего поезда, привезший тело бедного Эшаппара, чтобы сообщить мне все подробности, затем — раненый офицер, возвращающийся в свой сибирский полк №18, — который ты, вероятно, видел у Риги. Опять плохо спала, — сердце все еще расширено, голова болит, — все же должна отравиться к Павлу, так как он выразил желание меня видеть. Я просила А. пригласить Риту, Шахбегова, Кикнадзе и Деменкова к детям в 4 1/2 часа, чтобы провести приятно вечер, так как они не идут сегодня в лазарет и скучали бы без своих друзей. Как здоровье Шведова, он опять заболел в ставке? А . телеграфировала в день его именин Зборовскому, спрашивая про Шурика, но не получила ответа — частные телеграммы не пропускают, может быть, туда?

Очень странно опять видеть солнце после этих пасмурных дней, — это такая радость!

Мое письмо скучно и надо сейчас его кончить. Да благословит и да сохранит тебя Бог, мой любимый, дорогой, единственный, мое все! Осыпаю тебя нежными поцелуями и крепко обнимаю.

Навсегда твоя старая

Женушка [544].

Царское Село. 15 ноября 1915 г.

Мойлюбимый,

Страшно была обрадована твоим дорогим письмом. Крепко благодарю за него! Все, что ты пишешь, крайне интересно. Приятно узнать, что ты доволен и обрадован состоянием войск, которые осматривал. Воображаю дикую радость Нижегородцев и всех других, скакавших за тобою: их мечта увидеть тебя во время войны осуществилась!

Может быть, ты вернешься в среду? Ах, как это было бы хорошо — после 3-х долгих недель!

Я никогда не была в такой долгой разлуке с малюткой. Мне кажется, что прошел целый век.

Теперь, чтоб не забыть, я должна передать тебе поручение от нашего Друга, вызванное Его ночным видением. Он просит тебя приказать начать наступление возле Риги [545], говорит, что это необходимо, а то германцы там твердо засядут на всю зиму, что будет стоить много крови, и трудно будет заставить их уйти. Теперь же мы застигнем их врасплох и добьемся того, что они отступят. Он говорит, что именно теперь это самое важное и настоятельбо просит тебя, чтоб ты приказал нашим наступать. Он говорит, что мы можем и должны это сделать, и просил меня немедленно тебе об этом написать.

Далее, — о Хвостове. Он говорит, что Трепав сильно противится ревизии, которую ты поручил Нейдгардту, и не желает, чтобы ты вмешивался в его дела, но Хвостов просит тебя настоять на исполнении твоего приказания, потому что благонамеренные члены Думы в восторге от этого, ибо они видят, что это спасет положение и многое откроет. Хвостов прочел восторженную телеграмму об этом и говорил, что это затронет многие комиссии, и, между прочим, — Гучков будет разоблачен. Так нелепо, что Трепов против этого! У меня есть бумага (копия) Шаховского, где он просит Хвостова принять решительные меры, иначе он не отвечает за результаты. Трепов должен бы радоваться — он чист, так как недавно только поступил и из всех сил старается.

Хвостов очень и очень советовал бы тебе увеличить оклады железнодорожников; — так же, как ты это сделал с почтовыми служащими. Там ведь результатом была безграничная благодарность тебе, — всякие забастовки были приостановлены тем, что эта милость дана была тобой лично, прежде нежели они успели просить тебя об этом. Он нарочно пришел сегодня на обед к А. с Бел. [546] , чтобы я это тебе написала и чтоб ты прочел это перед докладом Трепова в понедельник.

Мой милый, ты писал мне, что железная дорога в Рени ветха и испорчена. Пожалуйста, категорически прикажи, чтобы ее немедленно исправили, во избежание несчастных случаев, так как ею будут пользоваться для перевозки раненых, амуниции, продовольствия и войск. Нельзя ли было бы поскорей провести небольшие ветки для облегчения сообщения, потому что мы сильно нуждаемся там в железных дорогах, иначе наше сообщение может приостановиться, что может быть ужасно во время зимних сражений? Это я пишу по собственной инициативе, потому что уверена, что это может быть сделано, и ты знаешь, как мало, увы, инициативы у этих людей. Они никогда ничего не предпримут, пока несчастье не обрушится внезапно и не застигнет их врасплох. Хорошо бы провести несколько коротких веток по направлению к румынской границе и к Австрии. Прикажи заготовить заранее шпалы для ширококолейной дороги, — помнишь, каких усилий стоило проникнуть до Львова?