Владимир Абаринов - Катынский лабиринт

Есть еще, правда, слабая зацепка: конвой командира отделения Кораблева, отправившийся из Козельска 16 апреля, в Смоленск прибыл аж 30-го. Где был, что делал Кораблев со своим отделением между 17 и 30 апреля — непонятно…

Начальник 1-го отдела штаба KB НКВД полковник Рыбаков, побывавший в июле 1940 года в Козельском и Юхновском лагерях с проверкой, остался недоволен. «Наряду с отдельными недочетами, влияющими на качество службы, — гласит приказ конвойным войскам от 22.7.1940, — установлено отсутствие среди личного состава рот 136 батальона 15 бригады должной дисциплинированности. Отсутствуют такие важнейшие элементы дисциплины, как выправка, подтянутость и умение точно в соответствии с новой редакцией ст. 27 УВС-37 [49]и ст. 42 Строевого Устава Пехоты приветствовать своих начальников и старших по званию» . [50]Что и говорить, подкачал 136-й батальон…

Итак, Козельский лагерь продолжал существовать, но это был уже Козельск-2: в нем разместили поляков, интернированных в Литве и Латвии.

К этому периоду истории лагеря относится документ, обнаруженный немцами в архиве Белорусского НКВД и опубликованный в июне 1943 года в оккупационной газете «Новый курьер варшавский». Поскольку подлинник этого текста недавно найден в фондах ЦГОА, все сомнения в его аутентичности отпадают. Это совсекретный рапорт сотрудника Смоленского УНКВД лейтенанта ГБ Стариковича на имя начальника управления Куприянова от 20.8.1940. Старикович сообщает из Козельска:

«Всем интернированным известно, что они находятся в лагере Козельска Смоленской области и что в этом лагере ранее также находились польские военнопленные.

Для подтверждения сказанного заявляю:

1. Прибывшие на станцию в транспортах люди при выходе из вагонов могут увидеть надписи с названием железнодорожной станции.

2. Во время перехода от вокзала в Козельск дорога идет через город, где интернированные имеют возможность читать названия учреждений и организаций, а также улиц и местностей.

3. Руководство лагеря не устранило надписей на стенах, сделанных военнопленными, которые покинули лагерь. Поэтому новая группа интернированных может уяснить, что в лагере уже находились военнопленные.

Пользуясь случаем, должен обратить ваше внимание, что среди персонала лагеря были случаи нарушения режима секретности. В июле часовой в беседе с одним военнопленным сказал, что в лагере уже находились люди.

Интернированные особенно интересовались башней около барака номер 15, где раньше находилась местная тюрьма, на стенах которой были оставлены различные надписи. По ним можно было понять, что здесь находились военнопленные, которые ждали суда. На стенах бараков они также видели следы от выстрелов, из чего можно сделать вывод, что именно здесь приводились в исполнение приговоры.

Следует заменить в стенах бараков доски с надписями, поскольку именно по ним заключенные узнают о пребывании здесь польских военнопленных офицеров. Об этом доложил мне осведомитель».

В феврале 1941 года из Бутырской тюрьмы в Козелъск отправили несколькими группами около двухсот интернированных военнослужащих французской, английской и бельгийской армий.

Теперь об окончательной эвакуации лагеря.

22 мая из Козельска в Мурманск прибыл конвой во главе с майором Репринцевым. Он доставил на Строительство НКВД № 106 [51]1000 военнопленных. Другой крупный конвой отправился из Козельска в Грязовецкий лагерь (начальник конвоя лейтенант Кателян). 2 июля он сдал по назначению 1224 «интернированных военнослужащих и гражданских лиц бывшей Польши», а также 181 француза, англичанина и бельгийца (первоначально в акте стояло 195, затем исправлено). В последних числах июля из Козельска в Потьму убыл конвой младшего лейтенанта Мурашова в составе 10 человек. Наконец, еще один конвой военнопленных отправился в июле по маршруту Смоленск — Ангара (80 человек под командой Ка-теляиа) — сильно сомневаюсь, что это были немцы. Так что А. А. Лукин абсолютно прав, сообщая мне об эвакуации Козельского лагеря в июле 1941 года.

Далее события развивались следующим образом. 5 июля из Юхновского лагеря в Грязовецкий отконвоировано 1300 военнопленных. 6 или 7 августа («полагать налицо с сего дня» — приказ от 7.8.1941) из Козельска в свою часть, которая к тому времени стала именоваться 252-м полком и дислоцировалась в Вязьме, прибыл младший лейтенант Пикалев и с ним 3-я рота в количестве 122 человек.