Семен Резник - Вместе или врозь? Судьба евреев в России. Заметки на полях дилогии А. И. Солженицына

С. Нилус

Солженицын излагает историю первой публикации «Протоколов», которую знал неточно. Вероятно, в то время он не располагал всей необходимой литературой по данному вопросу (да и мудрено было располагать: в Советском Союзе она была под запретом!) Похоже, что единственным — впрочем, весьма важным — источником ему служило второе (или какое-то более позднее) издание книги Сергея Нилуса «Великое в малом, или антихрист как близкая политическая возможность» (1905), куда в качестве приложения вошли «Протоколы».

Следуя за Нилусом, Солженицын пишет, что публикатор обрел этот текст в 1901 году, но целых четыре года их невозможно было опубликовать « из-за сопротивления властей». От себя Солженицын добавляет: «Это последнее заявление очень правдоподобно: как и всюду всегда,в России тоже антисемитизм правительственный отставал от антисемитизма волонтеров. Понадобилась революция 1905 г., чтобы открыть путь этой публикации» (ШЕД-1968, стр. 23).

Правдоподобно, но неверно. «Протоколы» впервые были опубликованы в 1903 году в газете «Знамя» П. А. Крушевана. Цензурный устав действительно не разрешал публикаций, «натравливающих одну часть населения на другую»; но по личному указанию министра внутренних дел Плеве разрешение Крушевану было дано в обход Цензурного комитета. Нилус, видимо, ужасно досадовал, что его опередили, вот и считал эту публикацию как бы не существующей, а свою называл первой!

Солженицын не ставит под сомнение подложность «Протоколов» и даже приводит тому свои доводы: «Все это претендует быть записью как бы доклада некоего видного представителя еврейства — масонства. Но ни один трезвый разумный деятель не может излагать свои излюбленные идеи даже среди замкнутых единомышленников столь порочащим для них и для себя образом, столь саморазоблачающим языком» (стр. 23). Он цитирует десятка два фраз, показывающих, что, действительно, самый закоренелый злодей не стал бы таким языком объяснять свои замыслы даже сообщникам: «нам пришлось брать золото из потоков крови и слез», или «нам нужно вооружиться хитростью и пронырливостью, но казаться честными и сговорчивыми», или «мы присвоим себе либеральную физиономию», etc . Этот язык говорит о том, что фальшивка была сработана слишком грубо.

Однако, находя текст «Протоколов» состоящим из «хаотического несоразмерного плохоувязанного материала» (стр. 24), Солженицын, тем не менее, видит в нем «и глубокие общественные предсказания, чему судьба была вскоре исполниться, иногда при полном (к 1901 году) невероятии» (стр. 24). На двух с лишним страницах он приводит эти глубокие пророчества, иногда сопровождая их собственными ремарками типа: «Сделано!», «В СССР 20-30-х годов исполнено», «Наш метод социализма в действии!», «А ведь в 1901 г. этого в природе не было, кажется?» и так далее (ШЕД-1968, стр. 24–26).

И вывод: «Здесь действительно (по выпискам видно) прорисовываются контуры общественной системы, создание которой непосильно рядовой голове, вероятно и того публикатора [Нилуса], - системы к тому же динамической: сперва всеобщего расшатывания и взрыва, потом всеобщего стягивания в стройность. Это — потрудней, чем дать проект водородной бомбы. Это действительно могло быть чьим-то гениальным выкраденным планом, это (вернее, очевидная суть этого!) — совсем не на уровне бульварной брошюры» (стр. 26–27).

Ну, о том, что потруднее, а что полегче, — так это кому что. А вот замечание о выкраденном плане как понимать? Если это фальшивка, то она сфабрикована, а если выкрадена, то не фальшивка.

Интересно то, что солженицынская амбивалентность в подходе к «Протоколам» — вовсе не уникальна. Пока его «опус» вылеживался, как кощеево сердце, в каких-то тайниках, до аналогичного понимания «глубокой сути» «Протоколов» дошел, например, лидер общества «Память» Дмитрий Васильев. Как только политика гласности развязала языки, он стал публично цитировать «протокольные» предсказания под ликование переполненных залов, оставляя в стороне щекотливый вопрос о происхождении «гениальных» пророчеств. [868]Затем Станислав Куняев уже и пропечатал: «Эта книга — плод тщательного анализа всей политической истории человечества. Кто бы ее ни создал — она создана незаурядными умами, злыми анонимными демонами политической мысли своего времени… Читая „Протоколы…“, содрогаешься от ужаса, что многое из предсказанного в них уже осуществилось в истории XX века». [869]Эстафету принял митрополит Петербургский и Ладожский Иоанн (Снычев), а за ним «историк» Олег Платонов. [870]