Джон Мэн - Чингисхан

Прошли еще тысячи лет насильственной эволюции, а этот новый подвид выглядел по-прежнему диким — тяжелые, толстошеие и мохнатые, но характер стал теперь иным. Монгольские кони в наше время мало чем отличаются от своих предков. Для европейского глаза они непривлекательны, но остаются такими же крепкими, как в древние времена, и переносят суровые зимы, копытами откапывая из-под за мерзшего снега пучки трав. Их может погубить только самое жестокое ненастье, вроде снежного бурана, при котором трава покрывается непробиваемым ледяным панцирем. Уже долгое время число выживших лошадей превышает потребность в них населения. К 1000 году центральноазиатская лошадь была главным транспортным средством, помощником пастухов, без нее невозможно было бы представить охоту, нельзя было бы вести военные действия — лошадь стала ста новым хребтом степной экономики.

Дух монгольских лошадей воистину поразительный. На 11 июля, День нации — Наадам, — в каждом аймаке проводятся конные соревнования. Наездниками выступают дети, как правило в возрасте около десяти лет, они сидят на лошади без седла, но соревнования проводятся не для того, чтобы испытать самого конника, а для того, чтобы проверить коня. Каждый наездник в своей возрастной категории стартует на дистанцию свыше 20 километров. Самых лучших отбирают для скачек под Улан-Батором, столицей страны. В 2002 году я стоял у финишного столба и наблюдал, как мимо возбужденной толпы проносились пятилетки. Многие зрители то же сидели на конях и все время подталкивали стоявших впереди, с нетерпением ожидая появления в степной дали коней с наездниками. Когда в их поле зрения попадала лавина беспорядочно скачущих животных, то некоторые кони были уже едва ли не полностью обессилены. Одна лошадь, вся дрожа, остановилась как вкопанная в двух метрах от финиш ной черты. Десятилетний жокей хлестал ее и пинал ногами, но бесполезно. Он соскочил на землю и потянул за уздечку. Никакой реакции. Толпа бешено взрывалась каждый раз, когда мимо, в облаке пыли и потных испарений галопом про носилась очередная лошадь. Наконец трое мужчин подбежали к мальчику и стали тянуть, толкать и уговаривать животное сдвинуться вперед. Лошадь, казалось, понимала, чего от нее ждут, и сделала несколько неуверенных шагов, пересекла линию, снова на несколько секунд остановилась и только тогда опрокинулась на бок. К ней сбежалось еще несколько человек. Заставляя ее подняться на ноги, они принялись по очереди колотить ее ногами, ударяя буквально в сердце, били изо всех сил, как футболисты бьют пенальти. Это обычный метод, к которому прибегают в подобных случаях, и, бывает, он срабатывает. На этот раз он не срабатывал. Присоединились другие мужчины, и все стали поднимать ее, но лошадь снова рухнула на землю. Она была мертва. Юный наездник сидел на корточках, заливаясь слезами над любимым животным, но тут быстро подъехал автопогрузчик, чтобы забрать труп. Западным туристам эта сцена показалась отвратительной. Но такие смерти происходят каждый год и на многих скачках по всей стране. Автопогрузчик поехал дальше вдоль трека. И можно было не сомневаться, что у него еще будет работа. Такова эволюция в действии. Выживает, чтобы продолжить вид, только сильнейший. В результате перед нами создание, не только достаточно крепкое, чтобы выносить жестокие зимы, но также обладающее взращенным в нем свойством, если потребуется, загонять себя до смерти, что было немаловажным достоинством для тех, на ком воины прошли насквозь всю Евразию.

Сохранились и другие виды кочевого образа жизни, связанные с использованием оленей и яков, но лошадь — самое быстрое и самое приспособляемое к разным условиям верховое и вьючное животное — придает всаднику особое чувство гордости и превосходства. Это чувство нашло себе яр кое отражение в языке и отношении к лошадиному роду. Монголы скажут вам, что у них более трехсот, а то и того больше терминов, используемых для описания лошади. Один ряд таких терминов может быть описан достаточно отчетливо и подробно. Это цифра 169, основанная на особом значении, которое придается цифре 13 в монгольском фольклоре. Согласно его мистической системе существует 13 главных видов лошадиной масти (от светло-гнедого до серого), каждый из этих видов имеет 13 подвидов (один из подвидов «светло-гнедого» — это «элегантный на ходу при скачке издалека светло-гнедой»). Таким образом, лошадь можно определить по масти, общей стати, менее значительным деталям (вроде гривы или хвоста), способностям и нраву и по любому сочетанию этих качеств. Когда монголы поднимались по долине Онона, они уже были знакомы с тем, что скотовод волен скитаться по бесконечным пастбищам степи и пользоваться всеми этими качествами для разведения еще четырех видов одомашненных животных — овец, коз, верблюдов и коров (в горах верблюдов заменяли яки). От них скотоводы получали мясо, шерсть, шкуры, навоз для топлива, войлок для одежды и юрт и 150 видов разного рода молочных продуктов, включая основной напиток скотоводов, слегка ферментированное пиво из кобыльего молока. В большинстве районов Центральной Азии оно известно под тюркским названием кумыс, в Монголии это айрак. «Пока пьешь его, оно пощипывает язык, как уксус», — писал монах Уильям из Робрука на северо-востоке Франции, один из первых европейцев, побывавший при монгольском дворе в XIII веке. «Когда перестаешь пить, на языке остается вкус миндального молока, и самое приятное ощущение внутри». Айрак — на самом деле продукт из молока любого из «пяти животных» — можно продолжать дистиллировать, пока он не превратится в спиртное, которое напоминает водку, но в то же время отличается мягкостью хорошего вина. На этой основе пасторальный кочевой образ жизни перерос в высшей степени специфический способ жизни, который, в теории, может быть абсолютно самодостаточным. Но это не со всем так. Для него всегда были важны связи с другими культу рами и условиями жизни, как с точки зрения торговли, так и для открытия новых материалов для развития ремесел.