Феликс Саусверд - Слоны и пешки. Страницы борьбы германских и советских спецслужб

Он перевернулся еще раз, пошарил рукой под кроватью, достал сельтерскую, отбросил крючок с фарфоровой пробки и жадно стал пить. Полегчало. Принялся за вторую, пил медленнее и считал искорки от лопающихся пузырьков на поверхности стакана. Поскольку успевал досчитать до десяти-двенадцати раз и сбивался, то понимал, что путается и одной сельтерской не обойтись, надо сходить за пивом. Голова побаливала, вставать не хотелось, от давно погасшего камина еще шло тепло. Усмехнулся, что если бы не увидел сооружение Свикиса, то не удосужился сделать камин у себя. В тот вечер Свикис расхвастался, что мысль сделать камин на дворе пришла ему в голову, когда он увидел знаменитую скульптуру девушки-русалки в Копенгагене. Может и так, подумал Пуриньш. От торговца лесом особых фантазий ожидать не приходилось. От девушки-русалки к камину… Хотя именно это рассуждение и подтолкнуло мысль Пуриньша, но только в обратном порядке: от согревающего огня к таинственным незнакомкам. Навещавшие его дамы придут в восторг от предложения полюбоваться на огонь в очаге и танцующие блики на стенах спальни, и это оправдает их в собственных глазах — в результате минутной слабости оказаться в кровати любезного хозяина. Пуриньш стал гордым от сознания, что его мысль по-настоящему изящна и оставила далеко позади тупоумные финансовые затраты жирного лесоторговца. Последствия того вечера у Свикиса свелись для Пуриньша не только к идее о камине. Отнюдь. Появилась несравненная Магда, прелести которой не шли ни в какое сравнение с другими дамами — они были на класс выше, и он уже стал подумывать о женитьбе на ней, но капитал в денежном выражении у нее был невелик, а без такового нечего было пока и огород городить. Вот если бы им стать владельцами косметического салона, где работала Магда, вот тогда!..

На вечеринку к Свикису Пуриньш попал через своего кузена Лерха, одного из хозяев пивного завода, всегда готового выполнить любое деликатное поручение политической полиции. В данном случае Пуриньш искал знакомства с Эрисом, турецким почетным консулом в Риге, хозяином шикарного кафе-кондитерской, домовладельцем, жившем в городе с незапамятных времен. Надо было подойти к нему незаметно, как бы случайно. Лерх взялся осуществить знакомство и, узнав, что в числе прочих у Свикиса будет турок, получил приглашение для Пуриньша. Собралось человек тридцать. Прием проходил на лужайке с камином, дамы и господа перемещались, образуя группки людей, поглощенных беседой друг с другом о всем на свете: о только что закончившемся лихом разгроме Гитлером Польши, о вторжении туда же России, о разделе Польских земель, о страшной войне на Западе, о советско-германском пакте, репатриации немцев из Латвии в Германию, о том, что эти левые подрывают стабильность в стране… Но главной темой было: неужели Латвии не удастся избежать войны? Одни толковали о том, что Англия и Франция еще договорятся с Гитлером, что у них опытные дипломаты, ведь был же Мюнхен, вспомните, господа! Другие робко возражали, что, помилуйте, но Вторая мировая война уже началась! Третьи возлагали надежды на Германию, однако не могли парировать мнения возражавших, зачем же бегут туда прибалтийские немцы, не признак ли это, как в случае с Польшей, скорого появления пришельцев с Востока?

Слушая обеспокоенные разговоры, Пуриньш молчал. Он-то знал об активности резидентур советской разведки в Эстонии и Латвии. Эстонцы уже мучались в поисках решения проблемы с русскими требованиями о создании на Балтике военно-морских баз. За этим следовало ожидать и вымогательства Вентспилса или Лиепаи, мало ли чего? «Чем мы хуже, — думал Пуриньш, — зачем вообще лезть в Эстонию и Латвию, если между Советами и Германией существует пакт о ненападении?» Ответить на этот вопрос он не мог. Ясно было одно — мирные времена в Балтии кончаются.

…Пуриньш легко вычислил Эриса по его типичной восточной внешности: среди собравшихся был только один человек с массивным носом на обрюзгшем лице, черными пронзительными глазами, полуседыми волосами. Короткногий здоровяк стоял рядом с пышной блондинкой и рассказывал что-то, усердно жестикулируя маленькими ручками. Лерх незаметно кивнул Пуриньшу, они подошли к парочке, и Лерх представил всех друг другу.

— Я о вас слышал, — сказал Пуриньш турку и при этом сделал чуть удивленный вид.

— Наверное, не только слышали, но и видели, ведь у меня в кафе бывает вся Рига.

— Ни разу почему-то у вас не был.