Манфред Хельманн - Российские самодержцы. Екатерина II. Иван Грозный

Начала этой политики также восходят к первым годам ее правления. Назначая князя Вяземского генерал-прокурором (1764 год), она собственноручно составила для него инструкцию, где сказано следующее:

«Малороссия, Лифляндия и Финляндия суть провинции, которые управляются согласно их подтвержденным привилегиям… Большой ошибкой было бы назвать их чужестранными и относиться к ним в соответствии с этим. Эти провинции… следует самым мягким образом довести до того, чтобы они обрусели и прекратили оглядываться по сторонам как волки в лесу».

Политика унификации, проводившаяся московскими царями и в принципе отвергнутая Петром Великим, вновь была взята на вооружение Екатериной и модернизирована ею с помощью верно схваченного, но тогда еще не проявившегося национализма, которому должно было принадлежать будущее. Однако метод при этом должен был быть иным; нужно было не применять, как прежде в Москве, открыто грубую силу, а действовать осторожно, памятуя о конечной цели.

Екатерина сама придерживалась своего рецепта. Из тактических соображений она не затронула привилегии немцев и финнов, а наоборот, еще раз их подтвердила. Нерусские подданные благодарили ее, не зная конечной цели этой политики, с искренней преданностью и восторженной верностью. Благодаря распространению наместничества на остзейские провинции (1783 год) и введению русских городского и дворянского уставов были преобразованы местные правовые отношения. Но Екатерине пришлось убедиться в том, что русификация людей при сохранении их привилегий невозможна. Правильно поняв, что добровольное повиновение и верность государству ее нерусских подданных важнее, чем их принудительная русификация, она ограничилась этим. Лишь столетие спустя русификаторские устремления Екатерины были возобновлены ее потомками на троне, но уже не в такой мягкой форме и без сохранения привилегий, и осуществлены в соответствии с ее намерениями.

Совершенно иным было поведение монархини в отношении украинцев. В этом случае она умышленно нарушала привилегии, поскольку не считала самостоятельным народом украинцев, которые официально именовались малороссами и к тому же принадлежали к православной церкви.

Показателем особого положения украинцев и их представителем перед короной был выборный гетман. Эту должность с 1750 года занимал Кирилл Разумовский. Под предлогом того, что украинцы стремятся сделать гетманство наследственным в роду Разумовских, Екатерина заставила гетмана, хотя он, вероятно, больше всех способствовал ее возведению на престол, «добровольно» отказаться от своей должности, одновременно отменила гетманство и тем самым — особый статус Украины (1764 год), а в качестве органа управления учредила так называемую Малороссийскую коллегию, состоявшую из украинцев и великороссов, во главе с русским графом П. А. Румянцевым.

За этим первым шагом десять лет спустя последовал второй, когда она отменила особое положение запорожских казаков (1775 год), которые с XVI века имели за днепровскими порогами свое собственное государство. Казаки, лишившиеся вследствие этого материальной и духовной основы своего существования, были включены в русскую военную организацию, во всяком случае, те из них, кто не покинул страну. Во всей Украине социальные условия приближались к великорусским, результатом чего стало существенное ухудшение положения крестьян (введение крепостной зависимости в 1783 году). Эта мера была предпринята в рамках общей политики Екатерины в отношении дворянства и крестьянства.

Наиболее продолжительное действие и серьезные исторические последствия имела политика Екатерины в отношении дворянства и крестьянства.

Здесь она также не пролагала новых путей, а продолжала двигаться в направлении все большего ухудшения правового и фактического положения крестьян. При Екатерине крепостная зависимость в России приобрела свою самую резкую форму и стала «вопиющим социальным злом» (Платонов), которое Россия переживала еще до середины XIX века, а внутриполитические последствия сказывались и в XX веке. Социальная напряженность между привилегированным дворянством и массой крестьян обострялась также вследствие продолжения европеизации, в которой крестьяне практически не участвовали. Тем самым вся нация была расколота на две части, которые и внутреннее, и по своим внешним проявлениям все больше отдалялись друг от друга и в конечном счете превратились не в два социальных слоя одного народа, а в два совершенно различных народа — владеющий землями и крепостными душами господствующий дворянский народ и рабский крестьянский народ, бесплатно работающий на господ, — которые сосуществовали рядом.