Владимир Брюханов - Учитель и Ученик - суперагенты Альфред Редль и Адольф Гитлер

Особое значение, ввиду слабости разведывательных сетей, приобретала деятельность военных атташе. [408] Тогда они, повторяем, именовались «военными агентами».

Российскими военными атташе в Вене состояли: с мая 1900 по май 1905 полковник Владимир Христианович Рооп (1865–1929), с июня 1905 по сентябрь 1910 года полковник Митрофан Константинович Марченко (1866–1932).

В октябре 1910 на смену последнему прибыл полковник Михаил Ипполитович Занкевич (1872–1945), который еще раньше, с ноября 1903 по январь 1905 уже служил в Вене — помощником Роопа; в промежутке, в 1905–1910 годах, Занкевич был военным атташе в Румынии. [409] Алексеев М. Указ. сочин. Кн. I, с. 255, 266–267, 281–282.

Все трое делали успешные карьеры и вышли позднее в генералы. Все трое после Гражданской войны эмигрировали и умерли в Париже.

Но деятельность военных атташе всегда оказывалась в особенно нелегком положении: они находились под неусыпным присмотром контрразведки страны пребывания.

Мы уверены, что многим читателям (не профессиональным разведчикам, разумеется, сытым всем этим по горло) приходилось воображать себя в роли секретных агентов. А теперь попробуйте-ка вообразить себя в роли секретного агента, о котором все окружающие знают, что он (или она) — секретный агент! Вот в такой-то ситуации и пребывают постоянно военные атташе!

Можно ли, например, кого-нибудь успешно завербовать, находясь в таком положении?

Конечно можно, но только если этот кто-нибудь очень жаждет, чтобы его (или ее) завербовали!

А много ли может быть толку от подобных желающих?

В этом нужно очень сомневаться: предлагающий свои услуги, обычнее всего, просто хочет подзаработать, не имея ничего ценного на продажу. Хуже того, он может оказаться провокатором, ведущим дело к скандальному разоблачению шпионской деятельности атташе. Еще хуже: его информация может выглядеть ценной, но оказаться ложной — специально поставленной потенциальным военным противником для обмана противоположной стороны.

Не случайно поэтому, что когда в 1909 году ГУГШ России, ведавшее с тех пор руководством разведки, опрашивало военных атташе, считают ли они полезным сотрудничество с нелегальными агентами в стране пребывания, то многие — в их числе и Марченко! — ответили сугубо отрицательно! [410] Там же. Кн. II, с. 98–100.

Марченко писал: « негласной разведкой должны заниматься специально подготовленные офицеры Генерального штаба, которые /…/ проживали бы за границей под видом совершенно частных лиц для организации и руководства негласной разведкой », но тут же признавал: « кадровых офицеров, пригодных для этой деятельности, пока не существует ». [411] Там же. С. 100.

Вот Марченко и приходилось вертеться среди массы желающих сделаться русскими шпионами!

В результате же в 1912 году ГУГШ выработал инструкцию к военным атташе, уже не предписывающую им работу с секретными агентами, но и не запрещающую ее. [412] Там же. С. 101.

На самом финише своей венской деятельности Рооп провернул мощную разведывательную операцию, механизм которой конкретно не разъяснялся. Рооп добыл и представил в июне 1905 года в Российский Главный штаб « копии с журнала секретного совещания австро-венгерской комиссии под председательством начальника Генерального штаба по выработке проекта укрепления страны на предстоящее десятилетие (1905–1914 гг.) и с секретной резолюцией австро-венгерского военного министерства по этому вопросу, имеющихся в моем распоряжении непродолжительное время ». [413] Там же. С. 217

При этом Рооп, что очень существенно, заклинал начальство « не отказать в распоряжении в сохранении представляемых сведений в глубокой тайне, так как таковые, будучи крайне секретными, известны в Австро-Венгрии только ограниченному числу лиц и огласка их могла бы повести за собой крайне нежелательные последствия ». [414] Там же.

Если судить по датам, то данные материалы Рооп самолично привез в Петербург, окончательно покидая Вену.

Запомним этот многозначительный эпизод!

« Марченко была передана негласная агентура его предшественника В.Х. Роопа, которая освещала ход оснащения австро-венгерских войск современной полевой артиллерией » — и в результате до ноября 1906 года Марченко передал в Петербург копии « 20 тетрадей с соответствующими чертежами /…/, которыми исчерпывается перевооружение австро-венгерской полевой артиллерии ». [415] Там же. С. 115.