Владимир Брюханов - Учитель и Ученик - суперагенты Альфред Редль и Адольф Гитлер

Теперь их встреча уже была посвящена вопросам заметания следов .

Свидетелей убийства (кроме непосредственных исполнителей) практически не было. Почти не оказалось и тех, кто всерьез мог заподозрить убийство в контексте происшедших событий.

Те основные персонажи, что ездили в Прагу (включая даже Урбанского), могли просто узнать, что после их отъезда произошло самоубийство Редля — и ничего неожиданного и удивительного в этом для них не было; они должны были лишь вздохнуть с облегчением и удовлетворением!

Поллак тоже не обязан был что-либо заподозрить, узнав о самоубийстве утром в понедельник 26 мая. Одно созерцание накануне невыспавшегося и задерганного Редля должно было наводить на печальные размышления!

И даже Конрада Ронге мог в принципе не посвящать в суть происшедшего, хотя, повторяем, пока не известно, как же на самом деле распределились их роли в данный момент.

Даже то, когда именно состоялось «самоубийство», знали лишь Ронге и Гайер — и второстепенные персонажи в полиции и в обслуге отеля, которым без труда можно было заткнуть рот ; только вот Сладек оказался среди них — и это едва не создало трудности.

Причем даже Гайер мог думать, что это в действительности было самоубийством.

Мы полагаем, что Сладека не было в Вене до утра понедельника 26 мая, когда Редль был уже заведомо мертв: преданный Редлю Сладек наверняка постарался бы как-нибудь активно помешать гибели своего патрона!

Ссылка Сладека в столкновении с Гайером на офицеров, приходивших к Редлю ночью, не опровергает нашего мнения. Убийцы, конечно, приходили ночью 25–26 мая к Редлю, но Сладек не обязательно должен был сам быть тому свидетелем, а мог лишь слышать рассказы и об этом, и о событиях предшествующей ночи (24–25 мая) от кого-либо из гостиничного персонала. Ведь кто-то из них ночами все же не спал, как и было предписано всеми гостиничными правилами!

Вот о том, что обнаруженный возле трупа пистолет не принадлежал его шефу, Сладек свидетельствовал сам!

Но теперь это уже не играло почти никакой роли, хотя скандал на эту тему мог привести к усиленному расследованию и установлению всей реальной последовательности событий, что нанесло бы смертельный удар наскоро сочиненной легенде!

Пресса и общественность лишь с утра понедельника 26 мая подключились к происходившему.

Это позволило тщательно затушевать последовательность событий, уместившихся исключительно в нерабочее время — с вечера субботы до утра понедельника.

Вмешательство властей и любых должностных лиц, отслеживающих порядок, при этом должно было оказаться самым минимальным. Это-то и предусматривалось тщательным планированием последней операции, предпринятой полковником Редлем, но обернулось против него самого.

Удалось в итоге скрыть и самый нелепый факт, заключающийся в том, что решение о самоубийстве, принятое Редлем, и его осуществление разделились целыми сутками, на которые пришлось немало такого, что радикально противоречит версии о самоубийстве.

Так что заботы Конрада, Урбанского и Ронге должны были теперь сводиться лишь к разбору улик, привезенных Урбанским, и окончательному построению на их основе приемлемой версии происшедшего.

Про Урбанского Ронге написал: « Он вернулся из Праги с обширным материалом, заполнившим всю мою комнату ». [398] Ронге М. Указ. сочин. С. 75.

Тогда-то и был составлен упоминавшийся доклад Конрада начальству о причинах самоубийства Редля.

Но этой «тройке» так и не удалось избежать нависшего над ними скандала.

Рассказам о том, как Редль был завербован русской разведкой, нет числа.

Например: « В 1901 г. варшавский агентурный центр русской охранки поручает своему агенту Августу Пратту собрать всевозможную информацию служебного и частного характера о Редле. Когда Пратт узнал о гомосексуальной связи Редля с одним молодым офицером, он решил использовать эти данные для шантажа Редля. В подкрепление своих «доводов» Пратт обещал также еще ежемесячное вознаграждение. Так произошла вербовка офицера генерального штаба.

Первым заданием Редля стало составление планов двух фортов крепости Перемышль в Галиции ». [399] Умнов М.И. Указ. сочин.

Почти все в этом тексте вызывает недоуменные вопросы.

Согласимся с тем, что руководители разведчика должны давать ему разумные задания, соизмеримые с его возможностями. А вот какие возможности были у Редля, служившего в 1901 году в Эвиденцбюро, добывать планы крепости Перемышль?