Владимир Брюханов - Учитель и Ученик - суперагенты Альфред Редль и Адольф Гитлер

Сталинский обер-террорист и обер-диверсант Павел Судоплатов рассказал об одном из интереснейших и загадочнейших эпизодов Второй Мировой войны — военном перевороте в Белграде на рубеже марта-апреля 1941 года, почти полном аналоге упоминавшегося военного переворота 29 мая 1903 года, происходившего там же и почти по тому же сюжету.

В разведке, как и в жизни вообще, сходные ситуации повторяются достаточно часто, причем не разделяясь на трагедию и фарс , глупо придуманные Карлом Марксом — это почти всегда одни трагедии!

Итак, слово Судоплатову: « в марте 1941 года военная разведка и НКВД через свои резидентуры активно поддержали заговор против прогерманского правительства в Белграде. /…/

Генерал-майор Мильштейн, заместитель начальника военной разведки, был послан в Белград, чтобы оказать помощь в военном свержении прогерманского правительства. С нашей [т. е. НКВД] стороны в этой акции участвовал Алахвердов [241] М.А. Алахвердов (1900–1968) — сотрудник ВЧК с 1919 г., в разведке ОГПУ-НКВД-МГБ-КГБ с 1923 г. Вел разведывательную работу в Иране, Австрии, Швейцарии, Франции, Афганистане и Турции. С 1938 г. — в центральном аппарате внешней разведки, генерал-майор. http: // www. old. ru/articles / article9926. shtml. . /…/

Через неделю после переворота мы [т. е. правительство СССР] подписали пакт о взаимопомощи с новым правительством в Белграде. Реакция Гитлера на этот переворот была быстрой и весьма эффективной. Шестого апреля, через день после подписания пакта, Гитлер вторгся в Югославию — и уже через две недели югославская армия оказалась разбитой. /…/

Гитлер ясно показал, что не считает себя связанным официальными и конфиденциальными соглашениями — ведь секретные протоколы Пакта Молотова—Риббентропа предусматривали предварительные консультации, перед тем, как принимать те или иные военные шаги. /…/ Гитлер был удивлен событиями в Белграде, а мы, со своей стороны, не менее удивлены его быстрым вторжением в Югославию ». [242] Судоплатов П. Разведка и Кремль. Записки нежелательного свидетеля. М., 1996. С. 136–137.

Чем еще занимался Мильштейн и чему еще он оказался нежелательным свидетелем (как называл себя сам Судоплатов) — нам об этом не известно.

Неясно и то, как в точности отразилось на судьбе Мильштейна очередное губительное преобразование армейского разведывательного аппарата, произведенное в самый разгар войны — в ноябре 1942 года. [243] Колпакиди А.И. Указ. сочин. С. 84–86.

Однако известно, что и позднее, в мае-июне 1945 года, ГРУ подверглось очередным гонениям — практически разгрому. [244] Там же. С. 86–87. Мы полагаем, что причиной этого оказался переход на сторону русских в Берлине, капитулировавшем 2 мая 1945 года, бывшего шефа Гестапо Генриха Мюллера.

Мюллер должен был суметь продемонстрировать советскому руководству то, насколько он плотно осуществлял контроль над деятельностью советских разведчиков в предшествующие годы. В Москве оказались и подручные Мюллера — Хайнц Паннвиц и другие, сообщавшие аналогичные сведения. Отсюда и последовавшие оргвыводы, не объяснимые ничем иным.

Мильштейн вывернулся тогда достаточно благополучно, хотя и оказался в итоге на преподавательской, а не на практической работе, к которой, по-видимому, так и не вернулся.

В профессиональном уровне Мильштейна сомневаться, конечно, не приходится. Поэтому чрезвычайно любопытно то, что же он изложил в своем специальном исследовании «Дела Редля». [245] Мильштейн М.А. Указ. сочин. С. 46–56.

Там, в частности, рассказывается: « Агенты контрразведки расспросили портье, кто из жителей гостиницы недавно возвратился из города. В числе таковых был назван и полковник Редль, его сразу же без всяких колебаний исключили из подозрительного списка. Но как установить, кому принадлежит футляр от перочинного ножика? Самое безопасное, если портье опросит тех, кто недавно вернулся из города: ведь футляр могли забыть и на стойке у портье. И вот по лестнице, что-то насвистывая, спускается полковник Редль. Он переоделся, освежился, весь его вид излучает довольство. Еще бы! В кармане приятно шуршат крупные денежные купюры. Жизнь опять улыбается. Теперь можно расплатиться с долгами и снова пожить на широкую ногу, не стесняя себя в расходах. /…/ Уверенным и твердым шагом он подходит к портье и небрежным жестом бросает на стойку ключ от своей комнаты. Портье растерялся, он не знает, надо ли спрашивать полковника о футляре или нет. Один из агентов контрразведки стоит рядом, но не смотрит на портье, а другой в это время звонит начальству и докладывает о ходе наблюдения.