Владимир Брюханов - Учитель и Ученик - суперагенты Альфред Редль и Адольф Гитлер

Преследуемый был безнадежно упущен!

Сыщикам не оставалось ничего иного, как лихорадочно совещаться между собой о том, что же теперь предпринимать: ведь приказ есть приказ !

На их счастье — и в этом все, писавшие о «Деле Редля», не ошибаются! — на площадь у Почтамта вернулось такси, увезшее преследуемого.

Преследование продолжилось, но окончательно зашло в тупик у кафе «Кайзерхоф».

Теперь сущикам оставалось лишь звонить по телефону и каяться перед начальством. Можно вообразить, какой нагоняй они получили!

Ронге так писал о событиях этого дня:

« 25 мая [225] Выделено нами. поздно вечером я пошел домой обедать. Не успел я войти в квартиру, как раздался звонок по телефону. Статский советник Гайер телефонировал мне: «Пожалуйста, придите ко мне в бюро. Случилось что-то ужасное». Я бросился в первый попавшийся вагон трамвая . [226] Советуем читателям в аналогичной ситуации первоначально интересоваться номером попавшегося трамвая!

Оказалось, что к концу дня письма были взяты с почты господином в штатском. Три сыщика последовали за ним » [227] Ронге М. Указ. сочин. С. 72. — далее у Ронге все то же бегство преследуемого на такси и возвращение последнего назад. Но, согласно Ронге, в такси обнаружился не только утерянный футлярчик, но и таксист будто бы заявил, что отвез пассажира прямиком в «Кломзер»: этим враньем Ронге заменил истинный ход событий, при котором лишь он один и знал в тот момент, где теперь следовало искать Редля.

Заметим, что Ронге в общем избегал сообщать сведения, которые могли быть опровергнуты другими конкретными свидетелями, хотя изредка он и ловится на подобном. Не исключено, что и описанное удивление Гайера не придумано Ронге — и Гайер также не был в курсе того, против кого проводится операция. Но тогда и сыщики, потерявшие след Редля, могли его вновь отыскать, лишь получив соответствующие указания от Гайера, который, в свою очередь, мог выдать эти указания только после выяснения отношений с Ронге.

Последний же, уже давно прекрасно понимая, за кем он конкретно охотится, и должен был знать то, что Редля следует искать в «Кломзере»: ведь если прислуга в этом отеле прекрасно знала Редля в лицо и знала его должность в Праге, то Редль уже был постоянным клиентом данного отеля при приездах в столицу после осени 1912 года. Ронге же был обязан выяснить это обстоятельство еще накануне прибытия Редля в Вену.

Но если все так и происходило, то это означает, что сыщики, преследующие Редля, могли объявиться в отеле «Кломзер» лишь существенно позже, чем через час после получения писем на Почтамте — только тогда, когда Ронге и Гайер выяснили отношения между собой и направили затем сыщиков по верному следу.

Далее у Ронге — аналогичное описание сцены опознания: « Сыщики отправились в гостиницу, где один из них спросил портье, кто из постояльцев приехал недавно на такси.

«Начальник штаба пражского корпуса, полковник Редль» — ответил портье.

Сыщик уже подумал, что портье неправильно показал, как вдруг этот самый постоялец, которого он преследовал с самой почты, стал спускаться с лестницы. Сыщик быстро подошел к нему и спросил:

«Не вы ли, г [осподин] н полковник, потеряли этот футляр?»

Редль ответил, что он, и все сомнения рассеялись. В то время как два сыщика последовали за вышедшим полковником, третий поспешил со своим сообщением к статскому советнику Гайеру.

Услышав сообщение, что многолетний член нашего разведывательного бюро, военный эксперт на многочисленных шпионских процессах, разоблачен как предатель, я окаменел ». [228] Там же. С. 72–73.

Последнюю фразу мы уже цитировали и постарались показать, что окаменение это, вполне понятное по смыслу и сути, должно было произойти существенно раньше — когда на Венском почтамте и был задержан первый получатель шпионских писем, выдавший затем Редля в своих последующих показаниях!

Ошибка Ронге в дате, которую мы выделили в начале данного фрагмента его текста, значительно серьезнее, чем упомянутые ошибки в годах, допущенные Николаи и Урбанским — там это было лишь нелепым проявлением слабости памяти, хотя вовсе и не случайно то, что память у разных свидетелей регулярно давала сбои при воспоминаниях об этой истории!

Отметим также и то, что эту ошибку Ронге разделяет с ним же и Урбанский: согласно его тексту события на Почтамте происходили не только в 1912 году (на эту погрешность мы уже не в первый раз обращаем внимание!), но и датой у него тоже указано 25 мая. [229] Urbanski von Ostrymiecz A. Der Fall Redl. S. 91. 25 мая 1913 года указано также еще одним непосредственным участником тех событий — о нем существенно ниже.