Владимир Брюханов - Учитель и Ученик - суперагенты Альфред Редль и Адольф Гитлер

У Конрада, как военного вождя Австро-Венгрии, были собственные представления о том, чем может грозить предстоящая общеевропейская война и чего следует в ней добиваться; собственные идеи о том же имели и немцы, и французы, и русские.

К нашему стыду и несчастию, менее всего идей имелось у русских, которые в сложившейся политической и финансовой ситуации исходили не столько из собственных целей и задач, сколько из желаний и диктата французской стороны, с которой Россия была связана военным союзом 1891 года и военной конвенцией 1892 года, окончательно ратифицированной в 1894 году. [595] Зайончковский А.М. Указ. сочин. С. 37. Об этом с горечью писалось компетентными русскими генералами, в частности — А.М. Зайончковским, уже после завершения Первой Мировой войны:

« На основании периодически дополнявших военную конвенцию протоколов совещаний французский Генеральный штаб оказывал веское влияние на русское железнодорожное строительство, причем правительство Франции охотно предоставляло денежные капиталы для развития в желаемом для Франции смысле русской железнодорожной сети ». [596] Там же. С. 38.

Уже в 1914 году все это вылилось в то, что в российской « Ставке постепенно назревает решение о скорейшем переходе в наступление обоих фронтов [597] Северо-Западном — против Германии; Юго-Западном — против Австро-Венгрии. с целью поддержать французов ввиду готовящегося против них главного удара германцев. /…/ тяжелые обязательства, выполняемые русским Генеральным штабом, приводили к началу наступательных действий тогда, когда могла быть развернута только 1/3 русских вооруженных сил, и при почти полной неготовности тыловых учреждений обеспечить длительное наступление.

В директивах от 10 и 13 августа [1914 года] /…/ верховное главное командование, отять-таки во исполнение указания французов, что наиболее важным для них по-прежнему является русское наступление на операционном направлении Варшава—Познань [598] Варшава тогда, напоминаем, принадлежала к России, Познань — к Германии. , сделав ряд перегруппировок за счет сил обоих фронтов /…/, подготовляет новую /…/ наступательную операцию на Познань и формирует для этого 9-ю армию у Варшавы, на левом берегу р [еки] Висла.

/…/ все эти мероприятия устанавливают следующую основную идею оперативного плана [599] Выделено в первоисточнике. русского главного командования: переходом в наступление на обоих фронтах создать исходное положение для дальнейшего наступления в глубь Германии. /…/ новое развертывание 9-й армии у Варшавы подчеркивает, что русское главное командование упускает возможность задаться одной важной целью — разгромить одного из противников (Австро-Венгрию), а стремится достигнуть нескольких оперативных целей, что было неисполнимо ввиду медленности развертывания русских армий /…/ ». [600] Зайончковский А.М. Указ. сочин. С. 79–82.

Описанная ситуация соответствует той реальности, которая воплотилась летом-осенью 1914 года, когда командование Русской армии собралось нанести удар от Варшавы прямо на Берлин, что, конечно, выручало французов от наступавших на Париж немцев, но весь этот замысел, завершившись неудачей русского наступления, и завел войну в трясину окопного сидения, завершившегося революциями 1917–1918 годов во всех воевавших империях, за исключением Британской.

Париж, кстати, спасали и спасли в 1914 году любые активные действия русских, а вот взятия Берлина немцы заведомо тогда не допустили бы. А между тем, существовала реальная возможность решить исход всей войны уже осенью 1914 года: если бы русским армиям удался удар через Карпаты и последующий захват Будапешта и Вены.

При удаче это привело бы почти к такой же конфигурации Восточного фронта немцев, как и в начале-середине апреля 1945 года: сопротивление тогда оказывалось бесполезным — русские могли наступать и с востока на Мюнхен, и с юга на Прагу; ничто не заставляло их и тогда наступать прямо на Берлин, хотя и такая возможность была на руку не немцам, а русским. Поэтому в апреле 1945 немцы прекратили и сопротивление на Западном фронте — это тоже становилось совершенно бесполезным.

Даже Гитлер, абсолютно честно выполнявший до того времени задание, полученное им от его истинного начальства — убивать как можно больше русских, немцев и евреев — понял тогда, что пора подумать и о себе — и приступил к паковке чемоданов.