Владимир Брюханов - Учитель и Ученик - суперагенты Альфред Редль и Адольф Гитлер

Однако все сопутствующие обстоятельства указывают на то, что интрига должна была реализоваться противоположным образом: у Редля было гораздо больше практических возможностей завербовать Занкевича — и Редль добился этого!

Занкевич, напоминаем, провел в Вене длительные сроки: в 1903–1905 и в 1910–1913 годах. Понятно, что наблюдать за его поведением было гораздо легче и проще Редлю, почти все это время также находившемуся в Вене и имевшему в собственном распоряжении целую свору сыщиков из Венской полиции, а также и внештатных помощников вроде Берана.

Описывая бдительную слежку за Занкевичем, Ронге, как совершенно понятно, приписывал себе заслуги Редля в этом отношении. В итоге Редлю и удалось расшифровать сексуальную ориентацию Занкевича — и то, как видим, на это понадобились годы. Самого же Редля в гомосексуализме не смог заподозрить никто из посторонних — до самого ареста и вынужденного предательства Берана.

Обнаружение в Занкевиче гомосексуалиста было первым шагом на пути к его вербовке, но это оказался бы и последний шаг, если не предпринять чего-то более существенного. Ведь стандартное обвинение, которое почему-то признавалось всеми достаточным для вербовки самого Редля, оказывалось и в этой ситуации совершенно беспомощным и бесполезным.

На якобы убийственное заявление:

— Занкевич! Вы — гомосексуалист ! — последний мог отвечать на голубом глазу :

— Что вы! Я — бабник ! — и все на этом и завершалось бы!

Занкевич, рискнувший допустить скандальное разоблачение его гомосексуальных связей, мог проиграть в результате собственную карьеру, подорвав свою репутацию в глазах собственного петербургского начальства, но от прямых нападок венской контрразведки он отбивался с полной гарантией: никакие показания филеров, отслеживавших таинственные маршруты Занкевича, никакие показания молодых людей, находившихся якобы с Занкевичем в интимных отношениях, никакой роли не играли и сыграть не могли — все это могло быть подстроено венской контрразведкой, и это было ясно при любом непредвзятом расследовании подобной ситуации. Так что Занкевич должен был чувствовать себя почти столь же неуязвимым, как и сам Редль.

Мало того: Занкевича защищал дипломатический иммунитет (которого не было у Редля), и все, чем в конечном итоге он рисковал, и было потерей этого иммунитета в результате оставления им официальной должности российского военного атташе и лишь после того, как это осуществится путем его отзыва в Россию.

Так что примитивные методы вербовки оказывались бесполезны против Занкевича.

Но в запасе у Редля имелись и непримитивные!

Все профессионалы, писавшие о Редле, сходятся в том, что последний был мастером применения идеи скрытой фотосъемки и пионером этого дела. Поэтому все обвинения, выдвигаемые против Занкевича, можно было фотодокументировать!

Но одного документально доказанного обвинения в гомосексуализме было заведомо мало: оно угрожало, повторяем, лишь сломать карьеру Занкевича. Гораздо серьезнее было бы обвинение в уже происшедшей государственной измене. А для этого годились не просто фотографии Занкевича в непотребных оргиях с гомосексуалистами, но в оргиях с такими гомосексуалистами, которые заведомо состоят на службе у австрийской разведки!

Найти одного такого кандидата на роль фотографического партнера Занкевича у Редля проблемы не было — это был он сам, полковник Редль. Другой же должен был играть роль одного любовника на двух полковников.

Обзаведясь таким молодым сообщником (как ему это удалось — будет рассказано ниже) и подставив его Занкевичу, Редль затем должен был лишь снимать и снимать — кадр за кадром. Время нисколько не поджимало Редля: гораздо важнее было соблюдать осторожность — и не спугнуть ни о чем не подозревающую жертву.

Понятно, что проделывать все это (кроме собственного позирования перед фотокамерой) Редль должен был не сам. Но на то у него и имелись помощники, не связанные непосредственно с аппаратом австрийской контрразведки.

Упомянутые Ронге Беран и совершенно ни в чем не обвиненный Хашек и были, очевидно, тем вспомогательным персоналом, который свел сначала Занкевича с молодым сексуальным партнером (назовем его пока Икс), а затем и организовал скрытую фотосъемку; Хашек и был, скорее всего, именно фотомастером, вытаскивать которого на суд оказалось совершенно не в интересах ни Ронге, ни коллег последнего.