Нина Молева - Семь загадок Екатерины II, или Ошибка молодости

Господин президент и думать о своей Академии трех знатнейших художеств перестал. Графа Разумовского хоть через несколько дней и выпустили, да ни за кого он теперь ходатайствовать не станет. Где там! Вот и выходит: наверху аукнется, внизу откликнется. Одна надежда — заказа бы на коронационные торжества не упустить. Разве что Воронцовы помогут. Так ли, иначе ли, а „Романовна“, без пяти минут императрица, великому канцлеру родной племянницей приходится.

Москва. Дом Н.Ю. Трубецкого. Н.Ю. Трубецкой и И.И. Бецкой.

— Рад, душевно рад, племянничек, тебя в Москве видеть. Надолго ли, Иван Иванович?

— С письмом я к вам, дядюшка Никита Юрьевич. От самой государыни нашей Екатерины Алексеевны.

— Государыни, говоришь?

— От ее императорского величества ввиду предполагаемых в Москве коронационных торжеств.

— Да-с, посчитать, так до восьмого монарха в жизни дожил. Сказать, самому не верится.

— Осьмого? Полноте, дядюшка, откуда столько?

— Сам сочти, не поленись. На свет я пришел годом позже, что государь Петр Алексеевич из Великого посольства в западные страны вернулся. Крови-то что, слез кругом было, батюшка сказывал. Как Москва слезами да кровушкой той не захлебнулась.

— Полноте, дядюшка, Петр Великий монархом был справедливым и корабль империи Российской по верному курсу развернул. Иначе никак нельзя было.

— Нельзя? А как с душами невинно убиенных быть?

— Как же невинно, коли против законного императора руку поднять осмелились?

— Законного, говоришь. То-то и оно, что нет такого закона единого, чтобы самую правду утверждал. Петр Алексеевич младшим сынком государя Алексея Михайловича был, да и от второго брака.

— Но для России его ум боле значил.

— Ну, а как ты в уме мальчонки десятилетнего разберешься. По закону-то престол одному Иоанну Алексеевичу надлежал. О младшеньком и речи быть не могло.

— Так ведь была! Само же шляхетство за Нарышкиных встало. Разве не так?

— То-то и оно, что не так. Нарышкины за Нарышкиных и встали. Много их тогда при дворе было. В силу войти не успели, разбогатеть — тоже, а все возле государыни-сестрицы Натальи Кирилловны держались. В нужную минуту свое дело и сделали.

— Какое дело, дядюшка?

— Оно и видно, что ты, Иван Иванович, как в заморских краях родился, так и ума там набрался, обстоятельств российских не ведаешь. Да и не сказал бы я тебе ничего, кабы не твоя с новой государыней близость. Ей может пригодиться, да и тебе самому при случае не помешает. Так вот, Иван Иванович, государя Петра Алексеевича царем объявили, когда Федор Алексеевич еще не скончался. Вся семья царская в печали да отчаянии пребывала, а Нарышкины поторопились.

— Быть того не может!

— Вишь ты какой — в кипятке купанный: не может! Хочешь, старых придворных порасспроси, кто тогда при смертном ложе Федора Алексеевича пребывал. Скажут тебе, один князь Одоевский да царица Марфа Матвеевна. О царице что говорить, девочка совсем, замужем, дай Бог, месяц-другой прошел. Она тогда от горя и с ума тронулась. А князь Одоевский по-родственному батюшке, да и не ему одному, рассказывал. Тогда вся семья царская против Нарышкиных-то и встала, стрельцы поднялись. На том только и замириться удалось, что братьям обоим править. Вот и был Петр Алексеевич первым в моей жизни государем. При нем я и на службу в Преображенский полк вступил.

— Изумили вы меня, дядюшка.

— Изумил! Ты в прошлое российское всмотрись — еще каких чудес насмотришься. А монархи-то дальше один за другим пошли: Екатерина Алексеевна мелькнула, рассмотреть ее толком не успели, за ней Петр II — тоже недолго царствовал, куролесил больше по молодости лет, Долгоруковы им, как игрушкой какой, вертели. При императрице Анне Иоанновне я, почитай, во всех войнах участвовал, роздыху не знал. За ней император Иоанн VI Антонович.

— Что вы, дядюшка, о дитяти говорите. Правила-то тогда принцесса Мекленбургская.

— И она империей не правила — где ей было! А все время то венчанным да всеми законами признанным императором обозначать следует. Хочешь — не хочешь, был в России законный император, и спорить нечего.

— Что же тогда выходит, в Бозе почившая императрица Елизавета Петровна незаконно на престол отеческий вступила? Дядюшка, да вас слушать-то боязно!

— Ишь, какой боязливый, даром что в Швеции родился. Слыхал я, вояки там отменные вырастают. У тебя по матушке ихняя ведь кровь.

— Полноте, дядюшка, поле битвы с дворцом не сравнишь.