Владимир Брюханов - Заговор графа Милорадовича

К тому же хорошо известно крайне негативное отношение царя ко всем и всяческим карбонариям , выраженное в приведенных выше цитатах.

« Неужели возможно, что, настроенный Меттернихом к самой отчаянной борьбе с революционным движением Европы Александр мог равнодушно относиться к однородным проявлениям в России? » — недоумевает Николай Михайлович.

Действительно, невозможно! Тем более, что негативное отношение царя к карбонариям не ограничивалось письменным и устным неодобрением.

В ноябре 1820 года в Троппау конгресс «Священного Союза», где наряду с австрийским князем К.Меттернихом Александр I играл виднейшую роль, принял резолюцию, обязывающую великие европейские державы к немедленному вооруженному вмешательству против любых революций в Европе. Не прошло и месяца, как жизнь потребовала реализации принятого решения: против австрийского владычества восстал Пьемонт — северо-восточная часть Италии.

В полном соответствии с принятыми обязательствами Александр I, едва успевший приехать в Петербург накануне нового 1821 года, решил послать на усмирение повстанцев российскую армию. Ниже мы покажем, что на это решение оказали влияние не только вопросы безопасности Европы.

Первым делом царь вызвал Ермолова, которого предполагал назначить командующим, а сам снова выехал за границу на чрезвычайный конгресс «Священного Союза» — на этот раз в Лайбах (ныне — Любляна). Срочный отъезд мог казаться даже стремительным бегством!

Ермолов с 1816 года командовал Отдельным Кавказским корпусом и был одновременно главноуправляющим в Грузии; он уже поднаторел в карательной деятельности. В конце декабря 1820 года Ермолов выехал в отпуск в Россию и разъехался дорогами с курьером, посланным императором за ним на Кавказ. Отсутствие телеграфа — важнейший фактор всех политических событий в России того времени!

Заехав по дороге в Орел к своему отцу, Ермолов затем уже не застал в Петербурге императора. Последний, не дождавшись Ермолова, захватил с собой генерал-адъютанта барона И.И.Дибича, который с этого времени сопровождал Александра I во всех поездках — вплоть до конца царствования.

Сообщим основные данные об этом персонаже, сыгравшем в последующих событиях величайшую роль.

Иван Иванович (Иоганн Карл Фридрих Антон) Дибич — потомок (оказавшийся последним) славного рода немецких баронов-разбойников, известного с 1435 года. Его отец, прусский генерал, был принят на русскую службу в 1798 году и прослужил до смерти в 1822 году (с 1811 — директор 1-го кадетского корпуса, затем — Сестрорецкого оружейного завода). Сам И.И.Дибич, родившийся в 1785 году и окончивший Берлинский кадетский корпус, в 1801 году поступил прапорщиком в Семеновский полк. Быстро выдвинулся в боях и походах, и с 1810 года уже состоял дежурным штаб-офицером в Свите. В 1812 году командовал войсками, прикрывавшими санкт-петербургское направление, затем снова отличился в сражениях 1813–1814 гг., а с 1815 года был начальником штаба 1-й армии.

Ермолову же в январе 1821 было оставлено повеление ожидать дальнейших распоряжений; ему пришлось задержаться в столице до конца марта 1821 года.

Именно в это время он был уведомлен о содержании доноса Грибовского и о том, что оно доведено до царя.

Под № 5 в списке Грибовского значились оба адъютанта Ермолова времен войны с Наполеоном — М.А.Фонвизин и П.Х.Граббе. Последнего Ермолов немедленно предупредил: « Оставь вздор, государь знает о вашем обществе ». Заговорщики, таким образом, были оповещены Ермоловым о раскрытии их секретов.

В марте русская армия получила приказ следовать в Италию — и началось движение войск. Ермолову было приказано выехать в Лайбах.

Но Меттерниху вовсе не светило проникновение русских на юг Европы. Вскоре отчетливо выяснилось, что никто, кроме Александра I и его преемника Николая I, не относится буквально к уставу и решениям «Священного Союза» — все достаточно четко следовали собственным национальным интересам. Австрийцы огромными силами сами вошли в Пьемонт и к середине апреля разгромили восставших.

Когда в конце апреля Ермолов встретился в Лайбахе с русским и австрийским императорами, то российская экспедиция в Италию была уже отменена.

В данном случае, возможно, царь действительно проявил гуманность, чему причина — его благоволение к этому противнику крепостничества. Царь будто бы посоветовал Тургеневу как христианин христианину оставить заблуждения. Тургенев внял совету, вышел из Общества, в том же году ушел со службы, а в 1824-м выехал за границу. Профилактическая мера имела полный успех. Заметим, однако, что вовсе не ясно, от кого именно исходило предупреждение — от царя или от Милорадовича, якобы игравшего только роль передаточной инстанции. К этому эпизоду мы тоже еще будем возвращаться.